Через двадцать минут они были у входа в шахты. Подъездная дорога была перекрыта полосатым барьером, пропускали только официальных лиц. Полисмен в мундире следил, чтобы никто из собравшихся зевак не проник за ограждение.
— Так и есть, что-то случилось.
— Вы что, не знаете? — обернулась на слова Саймона толстуха из толпы, по виду заядлая сплетница.
— Да нет, мы просто шли мимо.
— В пещерах потерялся мальчик. Спустился с группой и не вернулся. Говорят, мать в истерике.
Рэнкин повернулся и дал Андреа знак следовать за ним. Они подошли к барьеру, и полисмен шагнул вперед.
— Прошу прощения, сэр, сюда нельзя.
— Я священник.
— Ну, не знаю… — полисмен замялся. — Я не о вашем сане — не знаю, можно ли вас пропустить.
— Я мог бы оказать помощь, дать духовное утешение родителям мальчика… — Он злоупотреблял положением, но приходилось использовать все возможности.
— Думаю, не будет ничего плохого… Ладно, пройдите в вестибюль, но дальше не стоит.
Они быстро прошли за ограду. В закрытых помещениях было тихо. Служащие в форме стояли группками, переговариваясь вполголоса. Они напоминали похоронную процессию в ожидании начала церемонии.
— Вот Фрэнсис! — Андреа махнула рукой. У дверей машинного отделения девушка-гид разговаривала с двумя мужчинами. Увидев знакомых, она бросилась навстречу.
— Саймон, Андреа! Я не знала, пустят ли вас. Ужасное несчастье! Мальчик пятнадцати лет остался в пещерах. Он поехал на экскурсию сразу после вас. Его ищут.
— Молю Господа, чтобы его нашли… живым, — Саймон Рэнкин перекрестился.
— Вам удалось найти Джо Льюиса?
— Да, но толку от него я не добился. Он что-то бормотал о смерти в шахтах и предупредил, чтобы я туда не спускался и не совался в дела, в которых ничего не смыслю. Ясно, что когда-то там случилось несчастье, какая-то страшная катастрофа. Но это мне поможет только в том случае, если буду точно знать. Думаю, после сегодняшнего несчастья им уже не удастся замять дело.
— Но они будут стараться, — Фрэнсис скорчила гримаску. — Если честно, меня тянет немедленно уволиться. Я с ужасом думаю о том, что предстоит завтра. Десяток "трамваев", и все время буду бояться… Глядите, фуникулер поднимается!
В двадцати шагах от них из зияющего отверстия выползли четыре кабинки, люди на платформе бросились навстречу. Женщину средних лет поддерживал мужчина, очевидно, муж. Вышедшие из фуникулера качали головами: мальчика не нашли. Женщина зашлась рыданиями.
— Вон мистер Мэтисон, — показала Фрэнсис. Мужчина в белом полотняном пиджаке, с жестким лицом, бросил шлем в ящик. — Я уверена, он спускался только затем, чтобы отработать свою версию оправдания и прикрыть дело. Представляю этот текст: "Все опасные проходы загорожены. Мы не можем нести ответственность за тех, кто по глупости лезет через сетку". И увидите, он отмажется! Его волнует только огласка, а не судьба мальчика.
