Скелеты лежали там, где упали, покой царил над ними, как будто они, отмучившись, наконец погрузились в долгожданный сон. Но позади них чья-то фигура показалась из темноты. Она остановилась в десяти шагах от них. Этот приземистый, уродливый человек мог быть только Ральфом Рисом.
Однако он уже не был деревенским дурачком, которого они знали раньше. Исчезли бессмысленная ухмылка и тупая угрюмость, теперь его лицо было воплощенной злобой. Пепельно-серая кожа, будто он восстал из гроба, глаза пылают ненавистью. Одежда свисала с него лохмотьями, мешковатые штаны были заправлены в потертые гетры.
— Джетро Льюис! — выдохнул Саймон. — Дьявол завладел мальчиком и вселился в новое тело!
Андреа отчаянно пыталась побороть страх. Беллмэн держался из последних сил, чтобы не упасть в обморок. А Саймон Рэнкин не мог унять дрожь, охватившую его перед лицом самого страшного испытания. То же самое зло, только в ином обличье, обратило его в бегство в Дауэр Мэншен. Тогда его не стали преследовать, удовольствовавшись победой, но на этот раз, в случае поражения, спасения не будет. Эта встреча должна стать последней.
Джетро не торопился, он глядел вверх, на темные своды и будто прислушивался к чему-то. Послышалось слабое шипенье и треск. И тут Рэнкин, узнав звук понял, чего он ждет, — огонек бежал по шнуру к заряду пороха!
— Время повернулось вспять! Джетро опять поджег шнур, чтобы обрушить свод и запечатать могилу. Но теперь он не убежит, а останется с нами в аду, чтобы мы вечно исполняли его требования!
Мысль о вечной муке в заклятой шахте сводила с ума. Они знали, что произошло с первыми погребенными, и не хотели поверить, что то же самое может повториться с ними. Не отрывая глаз, они смотрели на злобную тварь в человеческом облике. Та насмехалась над ними, чувствуя себя неуязвимой в броне зла, пожалованной Князем Тьмы для последней битвы.
Саймон Рэнкин почувствовал, что рассудок покидает его. Голова кружилась, и тоненький голосок, доселе молчавший, прошептал: "Ты не веруешь в Бога!"
Неожиданно Андреа оторвалась от него и встала; подняв руку, она двинулась вперед. Она спешила, но ступала твердо, лицо застыло, как у лунатика, без тени страха. Рэнкин хотел схватить ее и оттащить назад, чтобы они по крайней мере были рядом, когда ужасная судьба постигнет их, но не смог пошевелиться. Он закричал, но крик остался бессловесным.
В правой руке она сжимала бутылку с остатками святой воды. Остановившись в нескольких шагах от Джетро, Андреа заговорила изменившимся до неузнаваемости голосом — спокойно и уверенно, как школьница декламирует стишок, выученный накануне вечером.
