Рэнкин зажмурился, не в силах удержать нервный тик. Мрак. Дауэр Мэншен. Его слабость и поражение.
* * *
К утру тяжелые тучи нависли над Кумгильей, из-за мелкого моросящего дождя ничего не было видно даже в двадцати шагах. С востока вереницей подъезжали машины с включенными фарами ближнего света. Унылая картина: словно отдыхающие со всего Уэльса решили провести день под землей, где погода не имеет значения.
Саймон и Андреа добирались к пещерам пешком, последнюю сотню метров шлепая по густой серой слякоти, проступившей из-под сланцевой щебенки на широкой подъездной дороге. Оба надели теплые куртки с капюшонами, чтобы уберечься от сырости.
Старые наземные постройки шахты были реставрированы. Они располагались неровным полукругом — впечатляющее преддверие с сувенирными киосками, сланцевой мельницей и формовочным цехом, музеями и фотовыставками. Тусклое и в то же время занимательное зрелище прославляло давно ушедшую эпоху, лишь намекая на трудную жизнь горняков во времена королевы Виктории, которые брели на работу во мраке и холоде зимнего утра, а дневной свет видели лишь по выходным. Люди-кроты — короткая жизнь, каждодневная угроза внезапной гибели под обвалом, при неудачном взрыве. Или же медленная смерть от ужасной болезни легких, когда пыль разъедает их год за годом. А до тех пор — только тяжкий труд; единственный отдых — в пятницу вечером в трактире да в церкви в воскресенье утром.
— Вот и пришли, — Андреа пробилась ко входу с двумя билетными кассами. Слева стояла очередь на "Шахтерский трамвайчик", справа — огромная толпа решившихся совершить "Путешествие в бездну".
— Давай выберем короткую экскурсию, — предложил Рэнкин. — На длинную надо стоять несколько часов. — Это звучало логично.
— Мы в любое время можем вернуться сюда и сходить на вторую, — согласилась Андреа, почувствовав нежелание своего спутника.
Они заняли очередь, и Андреа сунула Саймону в руку пятифунтовый банкнот. Он внутренне сжался: нелегко давалась такая жизнь. Купив билеты, они вместе с извилистой очередью вошли в соседний отсек, где люди так же толпились или сидели на скамьях, ожидая, пока прибудет миниатюрный поезд из вагонеток, высадит пассажиров и заберет новых. Никто не проявлял нетерпения: здесь они, по крайней мере, находились под крышей, тогда как выбравшие глубокий спуск остались снаружи.
— Следующий — наш, — Андреа встала, услышав в туннеле грохот приближающегося поезда. Саймон облизал губы, у него вдруг пересохло во рту. Мимолетное предчувствие заставило его вцепиться в поручни… словно надвигающийся обморок — то же самое он испытал полгода назад, когда шел в газетную лавку за утренним выпуском новостей. Своего рода предупредительный сигнал…
