За пять лет Артур Мэтисон воплотил свою мечту. В первый же летний сезон Кумгилья принимала за неделю до двадцати тысяч гостей. На следующий год Мэтисон открыл для публики глубокие шахты, и число посетителей увеличилось еще на пять тысяч.
Но городок продолжал хиреть: сама Кумгилья была никому не нужна, всех интересовали только шахты. Жители города-призрака, чьи предки некогда приветствовали Уильяма Мэтисона, — проклинали Артура, разрушившего их привычный уклад жизни. Кумгилья погружалась в тягостное оцепенение; тем временем вновь разбогатевшие шахты процветали.
Таково было положение вещей в тот душный майский день, когда Саймон Рэнкин и Андреа наконец достигли цели своего путешествия.
Два каменных коттеджа с видом на шоссе недавно перестроили в один. Внутри смешивались запахи свежей краски и средства от древоточцев. Просторно и до смешного дешево — ведь никто не хотел проводить в Кумгилье весь отпуск.
— Сорок фунтов в неделю, на любой срок, — повторил Саймон, когда они вдвоем убирали со стола после ужина. Он чувствовал себя виноватым, потому что платила за все Андреа. Но пока иначе и быть не могло. Когда он придет в себя, поищет работу. Однако прежде нужно от многого избавиться. Прожив зиму с Андреа, он начал успокаиваться. Слабый внутренний голос звучал все тише: "Ты живешь во грехе!" Услышав его, Рэнкин уже не вздрагивал, мог даже отмахнуться. С точки зрения иезуитов, его брак был тоже грехом.
— Я видела, утром заходил почтальон, — Андреа вопросительно взглянула на него, на миг отрываясь от вытирания посуды.
— Да вот… получил письмо, — он опустил глаза, чувствуя, что краснеет.
— Счет?
— Я разберусь сам, не беспокойся.
— Нет, самому тебе не разобраться, у тебя не осталось денег. Дай его мне.
— Она зимой ездила отдыхать с детьми… — Уже несколько месяцев Саймон не произносил имени Джули: в присутствии Андреа это казалось ему кощунством. — Ей не следовало останавливаться в четырехзвездочном отеле. И в любом случае платить должен он.
— Послушай, — Андреа поставила тарелку на стол и вытерла руки. — Во всем виноваты дурацкие законы. Я же сказала, что буду оплачивать твои счета до тех пор, пока все не уладится.
Глаза Саймона затуманились. Он кивнул.
— Хорошо, но я постараюсь найти какую-нибудь работу…
— Всему свое время. Мы останемся здесь еще на несколько недель, так надо. А то еще придется выхаживать тебя от нервного расстройства.
Саймону пришлось отвернуться. Он ничуть не сомневался, что в случае необходимости Андреа нянчилась бы с ним. Так что пусть уж лучше платит пока его долги. Настанет день, и он вернет ей все с лихвой.
