— Где?
— Вон тут… Да, ты не туда смотришь, Васюк! Вон там, рядом с беленьким облаком… Видишь беленькое облачко?
— Вижу. Оно маленькое?
— Маленькое. А рядом с ним большое, так вот это и есть господин в шляпе. Вон у него нос, а вон там борода, а наверху шляпа. Видишь?
— Вижу. А у него нос длинный?
— Длинный, предлинный… Постой, Васюк, он в кресле сидит, облокотился на спинку и сидит. А во рту у него трубка… Васюк! Знаешь, кто это?
— Кто?
— Это царь. Он сидит на троне, а на голове у него корона. И борода длинная, длинная. Как похоже-то!
— А почему у него глазок не видно?
— А он слепой, Васюк, — быстро соображает Анюта. — Он над всеми слепыми царь.
Васюк, разинув рот, смотрит, как ползет по небу и расплывается облако, похожее на слепого царя, и как оно постепенно прячется за крышу большого дома, что стоит через улицу.
— А еще кто, Анюта?
— Подожди, сейчас еще будет. Вон, выползает. Ну-ка, Васюк, угадай, кто это.
— Царь.
— Нет, не царь.
— Ну, верблюд.
— Нет.
— Ну, я не знаю… Ты сама скажи.
— Это лошадка, Васюк!
— А какая она? Рыженькая?
— Нет, не рыженькая, а так, всякая. А за лошадкой идет мужик, страшный, страшный…
— А он что делает?
— Он пашет землю.
Лошадка медленно уходит за крышу, а за ней и страшный мужик; он весь расплылся и сгорбился.
— Еще, Анюта!
— Ты, Васюк, теперь сам угадывай, а то что же все я. Ну, говори скорей, кто, а то он убежит за крышу…
— Лошадка.
— Ну, Васюк, опять лошадка. Ты придумай что-нибудь новенькое.
— А я хочу, чтобы лошадка, а то та лошадка очень скоро убежала.
— Ну, ладно, пусть будет лошадка. А на ней кто?
— А на ней казак едет.
— Ну, хорошо, Васюк… Это будто бы он за мужиком гонится. Вон-вон-вон, за крышу убежал…
Васюк подпрыгивает на стуле и хлопает в ладоши, потому что все это очень интересно. А тем временем небо все темнеет. Уже солнце скрылось за тучами, по улице заклубилась пыль, поднятая налетевшим ветром.
— Анюта, затвори окно! — кричит мама из соседней комнаты.
Васюк очень недоволен тем, что запирают окно.
— Ничего, Васюк, — говорит Анюта, — мы через стекло смотреть будем. Теперь тучки идут черные-черные… Смотри, Васюк, это впереди будто бы человеки.
— На небе человеки не всамделишные, Анюта?
— Нет, не всамделишные, только будто бы. — Их будто бы много там, Анюта?
— Много, Васюк, очень много. Каждая тучка — человек. Вон, их сколько бежит. Видишь, Васюк?
— Вижу. Очень они черные.
— Это они в саже выпачкались. Помнишь, Васюк, мы на улице таких черных видели, их много шло с завода… И это все будто бы рабочие с завода идут. У, какие страшные! Точно трубочисты.
