Похоже, этой ночью мы все заподозрили друг у друга скелеты в шкафу и дружно решили об этом не говорить. Яспера больше не спрашивала о том, с кем я беседую, Бастиан молчал об Акорионе, а я не лезла с вопросом «откуда у посредственного преподавателя и ревнивой красотки такие способности, притом что она не использует крупицы». Ну а Кейман и в мирной жизни ни у кого ничего не спрашивал и никому ничего не говорил.
Когда за плитой обнаружился вертикальный лаз, мы дружно заглянули в темноту. С ладони Кеймана сорвался голубой огонек и, вращаясь, пролетел до самого низа, осветив с виду добротные каменные скобы-ступеньки.
– Ну, я так понимаю, ставить на повестку ночи вопрос «а не пропустить ли нам пару бокальчиков вина в моем кабинете вместо того, чтобы спускаться в какую-то… кхм…» бесполезно.
– Я за, – откликнулась Яспера.
Я недовольно засопела. Кейман со вздохом сбросил пиджак и, оставшись в одной рубашке, резво полез вниз.
– Она все равно сюда полезет, – пояснил он Яспере. – Лучше она это сделает в нашем присутствии.
– Ну я бы не сказала… – едва слышно пробормотала магистр так, чтобы не услышал Кейман, но услышала я.
Из колодца донесся усиленный эхом голос директора:
– Только дождитесь, пока я спущусь. Иначе мы сюда кубарем свалимся.
Минуты, проведенные наедине с магистром Ванджерией, стали самыми странными и самыми неловкими за все мои девятнадцать лет. Как назло, куда-то исчез Бастиан, и только ветер слабо колыхал верхушки деревьев.
– Спускайтесь! – наконец донеслось снизу.
Я первая полезла вниз, не дав Яспере даже шанса среагировать. Спускаться было неудобно, туфли скользили на холодных каменных ступенях, кожаное платье цеплялось за неровные стены. Я пожалела, что не надела перчатки, сломав три ногтя и больно оцарапав палец. С последней ступеньки Кейман меня снимал, и слава всем богам, прыжок с метровой высоты мог дорого обойтись.
А вот Яспера приземлилась грациозно, словно ей ничего не стоило преодолеть весь путь одним прыжком и лестницей она воспользовалась исключительно из уважения к смертным. Я ощутила противную кислую зависть и поморщилась, благо темнота скрывала лицо. Мне до такой грации еще ехать и ехать.
Перед нами вдаль уходил темный коридор. Как декорация из фильма ужасов, он дышал мне в лицо холодом и тьмой, один Акорион ведает что скрывая.
– Он ведет к храму?
– Подозреваю, что так, – сказал Кейман. – Закопаю все нахр… полностью.
– Мы идем? – Яспера иронично усмехнулась.
