В коридоре пахло плесенью и сыростью: этот запах преследовал меня повсюду, в какой бы гостинице я ни останавливался. Я вынул из кармана магнитный ключ и пропустил Майка в номер. Мой ноутбук, все еще открытый, стоял на журнальном столике, а на кровати валялись куртка и галстук – единственный, который я захватил с собой. В остальном же комната выглядела довольно аккуратно.
Майк бросил свое пальто на кровать, и мы уселись на стулья.
– Ну что, чем порадуешь? – спросил я.
– Я провел поиск. – И Майк достал из заднего кармана сложенный листок бумаги. – Прежде чем уходить, – пояснил он, – я получаю доступ к файлам главного компьютера. Ну, я и забрался в эту базу данных и прошелся по оперативным рапортам, выискивая те случаи, когда пострадавший работал в отделе по расследованию убийств. Таких набралось тринадцать человек. Я выписал фамилии, названия полицейских управлений и даты смерти. Все здесь, в распечатке.
Он протянул мне сложенную бумагу, и я принял ее с такой осторожностью, словно она была из чистого золота.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Скажи, в системе останутся какие-нибудь сведения о твоем поиске?
– Наверняка я не знаю, но мне кажется, что нет. База данных довольно большая, с широким доступом, и программа безопасности, регистрирующая каждое вхождение, может быть просто не установлена.
– Спасибо, – повторил я, не зная, что еще сказать.
– Ну, это было проще всего, – заявил Майк. – Вот на то, чтобы порыться в архиве, потребуется гораздо больше времени. Собственно, я хотел спросить, не захочешь ли ты помочь? Из нас двоих ты должен лучше знать, какие дела важнее.
– Когда?
– Сегодня вечером. Это последняя возможность. Фонд будет закрыт, но у меня есть ключ от архива, поскольку мне иногда приходится откапывать старые сообщения по запросам прессы. Если мы не сделаем этого сегодня, завтра будет поздно – документы могут уплыть. У меня и без того было чувство, что ФБР не слишком нравится, как у нас хранятся дела, а теперь, когда они узнали, что ты хотел с ними ознакомиться… Я думаю, они явятся за ними завтра утром.
– Это Форд тебе сказал?
– Нет, вернее, не совсем. Я узнал об этом от Олин. Форд звонил в ФБР, но не Бэкусу, а некоей Рейчел Уоллинг. Она…
– Постой-постой! Как ты сказал? Рейчел Уоллинг?
Это имя было мне знакомо. Потребовалось несколько мгновений, чтобы я вспомнил: точно, эта Рейчел и была тем самым экспертом отдела ФБР по психологическому моделированию, который по запросу Шона составлял портрет предполагаемого преступника по делу Лофтон.
