И среди этих клоунов вдруг ясно, отчетливо нарисовались доктор Шевченко в белом халате и капитан Митяев в полном обмундировании. Митяев улыбнулся такой же противной клоунской улыбкой и начал палить во всех, кто ни попадя. А Шевченко выхватил у кого-то мобильник и ну трясти им. А мобильник звонил и звонил. Каким-то противным надрывным голосом. Наконец Лара поняла, что звонит он на самом деле, что уже девять и нужно срочно будить капитана Митяева и гнать в Люберцы.
Лара натянула джинсы, майку, взяла куртку, проверила, лежат ли там взятые недавно у отца деньги, и вышла в коридор, но, пока Лара шнуровала кроссовки, из кухни, опираясь о стенку, вышла мать. Растрепанная, с красными мутными глазами и размазанным макияжем, она являла собой жалкое зрелище. Но, заметив, что Лара куда-то собирается, мать подбоченилась, перегородила входную дверь и грозно заявила:
— Не пущу!
— Че?! — возмутилась Лара. — Отвянь! Мы с батей Димона на дело едем!
— Не заливай! Я в окно видела. Митрич своего «жигуля» завел и куда-то только что поехал. Мне еще ручкой помахал, вот так. — И мать, кривляясь, продемонстрировала, как Митрич помахал ей ручкой.
Лара бросилась к окну и увидала, как зеленый «жигуль» капитана Митяева скрылся за поворотом. Разозлившись, Лара изо всех сил стукнула кулаком по подоконнику. Сначала она подумала о том, что Митяев поехал куда-то по своим делам, что он должен обязательно вернуться. Ведь это она, Лара, видела и Сморчка, и серебристый джип… Но потом она вспомнила, что сама отдала Митричу бумажку, на которой был записан номер машины.
— Ну что, съела?! — хохотнула мать.
Лара застыла в раздумье, потом метнулась на кухню, схватила первый попавшийся нож и снова выбежала в коридор. Мать по-прежнему стояла, заслоняя дверь.
— Отойди! — крикнула Лара и показала матери нож.
— Ты че?! Совсем озверела?! — не на шутку испугалась мать.
Лара оттолкнула ее и, отперев дверь, выскочила на площадку, затем спустилась по лестнице, выбежала на улицу и остановила первую же машину.
— Мне в Люберцы! Срочно! — скомандовала она и плюхнулась на заднее сиденье.
И только когда машина тронулась, Лара поняла, что так и держит в руках кухонный нож.
— Я тебя сейчас в полицию завезу, а не в Люберцы! — покачав головой, сказал пожилой водитель.
— Нет, я прошу вас, в Люберцы. Это вопрос жизни и смерти, — попросила Лара и, достав пачку денег, бросила на переднее сиденье несколько купюр.
— А нож зачем? — уже спокойнее спросил мужчина.
