В конце концов она все-таки вернула Макса в постель, и он отдался ее навязчивым, но мягким, обволакивающим ласкам. И это было правильное решение. От проблемы, которая так неожиданно вынырнула из прошлого, нужно было хотя бы на мгновение отвлечься. А для этого стоило забыться хотя бы в объятиях этой длинноволосой голубоглазой Маши.
— Тебе понравилось? — ворковала Маша.
На что Макс только улыбнулся и вздохнул.
— Приходи еще. Или можешь заказать меня на дом… — предложила Маша.
— Вернусь и обязательно закажу тебя на дом, — пообещал Макс, уже вставая.
— А ты сейчас куда? — спросила Маша.
— В Россию, — решительно сказал Макс, влезая в брюки.
— В Россию? — удивилась Маша, натягивая сарафанчик.
— Да, мне срочно нужно лететь в Москву.
— Это из-за этого письма, которое ты читал? — поинтересовалась Маша.
— А ты что, тоже его читала? — насторожился Макс.
— Да нет, — покачала головой Маша, отпирая дверь, — я чужих писем не читаю.
— Я, когда вернусь, приду к тебе еще раз. Или вызову, — кивнул Макс, протягивая Маше еще несколько купюр.
— Спасибо. Счастливой дороги, — вздохнула Маша, целуя Макса в щеку и выпуская его из номера.
Выйдя на улицу, Макс задумался. Если сейчас вернуться домой, придется что-то объяснять Хилари, а ему сейчас вообще не хотелось ее видеть. Сообщение Дмитрия Шевченко, упаковка, формулы не на шутку его встревожили. Здесь, в Америке, он ничем не мог помочь несчастным жертвам. Нужно было срочно лететь в Москву. Деньги, карточка и документы были при нем, так что был смысл немедленно ехать в аэропорт. Макс остановил такси, назвал место назначения. По дороге он все-таки позвонил Хилари и сообщил ей:
— Я лечу в Москву. Потом все объясню.
Как отреагировала Хилари, слушать он не стал.
Но в самолете его ждал сюрприз. Его соседом оказался мистер Смит. Он тоже летел в Москву.
Ларе казалось, что она проспала несколько суток. И если бы не мать, могла бы проспать еще сутки, а то и двое. Мать вытащила Лару из постели и принялась трясти перед ней серебристой упаковкой со злосчастными таблетками.
— Где ты шлялась до утра и где, где ты взяла эту гадость?! — кричала мать, все больше и больше краснея.
— Я спала, я уже двое суток сплю! — недовольно буркнула Лара.
Она стояла посреди комнаты в майке и трусиках, ее ярко раскрашенные волосы торчали в разные стороны, а тушь и тени от густо подведенных глаз размазались на пол-лица.
И тут на пороге ее комнаты вырос некто в форме полицейского. Это был отец Димона, такой же долговязый и белобрысый. И это значит, что дело принимало совсем иной, еще более серьезный оборот.
