Макс подозвал официанта и попросил:
— Принесите мне, пожалуйста, еще один стакан и накройте стол на двоих. Принесите мясное и рыбное ассорти и что-нибудь на горячее. На свой вкус. Сразу принесите и ассорти и горячее.
— Вы кого-то ждете? — спросил официант.
— Да. Да, — подтвердил Макс.
— Женщину или мужчину?
— Ко мне брат должен прийти, — сказал Макс.
— Хорошо, я сейчас все принесу, — кивнул официант.
Тем временем на небольшом возвышении, что служило сценой, началась вечерняя программа.
После нескольких душещипательных русских романсов, которые исполнила полногрудая яркая блондинка в темно-синем бархатном платье, зазвучала совсем другая, восточная музыка, на сцену вышел юноша в черном смокинге и объявил:
— Сегодня весь вечер и всю ночь у шеста несравненная госпожа Аэлита.
Зал взорвался аплодисментами. Но молодой человек в смокинге подождал и, улучив момент, продолжил:
— А для милых дам подарок из России — лучший в мире мастер стриптиза — Тарзан.
Аплодисменты и крики усилились. Кто-то даже завизжал от предвкушения удовольствия.
А молодой человек в смокинге опять выдержал паузу и, широко улыбнувшись, добавил:
— Желаю вам всем множественных оргазмов.
И опять раздались аплодисменты, крики ликования и даже свист.
Когда официант принес еще один граненый стакан, рыбное и мясное ассорти и две тарелки с блинами и поджаркой, Макс разлил водку в стаканы и, чокнувшись со стаканом брата, прошептал:
— Ну, Федя, за нашу с тобой скорую встречу!
Музыка зазвучала громче, и на сцене у шеста появилась та самая полногрудая исполнительница романсов, только теперь она была в синем бархатном купальнике и высоких серебряных сапожках. Несмотря на свои довольно объемные формы, она была удивительно пластичной. И поскольку все ее движения ловко акцентировал разноцветными бликами осветитель, зрелище было более чем соблазнительным.
И опять Макс не смог не вспомнить, как они с Федором с первой стипендии решили пойти на стриптиз. А поскольку в девяностые годы стриптизбаров было хоть завались, они, выбирая, что подешевле, попали в какой-то садомазохистский бордель, где на стенах висели наручники и плети, а между столиками разгуливали совсем молоденькие девчонки в ошейниках с шипами. На сцене у шеста тоже танцевала полногрудая дамочка в бикини. Но ее шест был не гладким, а с шипами, которые хотя и были расположены редко, но представляли несомненную опасность, и требовалось великое мастерство, чтобы не наколоться. Когда публика немного разгорячилась, на сцену выскочили два мужика, не то подсадные, не то случайные; они засунули в трусики девушке деньги и, сорвав со стены хлысты, принялись гоняться за ней по залу. Кончилось тем, что один из них привязал к ошейнику, который красовался на ее шее вместо украшения, поводок, заставил ее стать на четвереньки и, оголив зад, бегать по залу.
