«Наверняка предвкушает дрофиные потроха», – улыбнулся про себя Ярик.
Детишек в деревне было немного. Один, совсем маленький, Василек, чье рождение справляли всем хутором. Другой постарше, Хаким. В свои шестнадцать или семнадцать лет уже успел получить прозвище – Твердая голова, когда оседлал испуганную козу и на полном ходу разломал лбом калитку одной из хат. Но главным другом Ярика была бойкая и своенравная девчушка по имени Маня. Лет ей было чуть поменьше, чем ему, но она уже стала неплохой хозяйкой и добытчицей. Ведь приходилось кормить как себя, так и дряхлую бабушку.
– Ярик! Явился-таки, песий друг! – прозвенел звонкий девичий голосок, распугавший ворон с крыши ближайшей избы.
Манька бежала по тропе навстречу Ярику. Ее каштановые косички смешно болтались и хлестали по лицу. Вьюнок радостно залаял и рванул к ней на встречу, смешно перебирая лапами по грязи. Нагнав девчушку, он начал радостно кружиться, пританцовывая одному ему известные танцы. Манька хохотала от души, так сильно она любила этого непоседливого пса. Как и все остальные в деревне. Других-то собак не было. Края длинной холщовой рубахи, торчавшей из-под старого мехового тулупа девочки, вмиг покрылись следами от собачьих лап.
– Ну! Показывай, показывай, чего раздобыл! – нетерпеливо запрыгала девочка, сжав кулачки.
Ярик поднял дрофу повыше:
– Гляди, какая красавица, Манька! Вся в тебя! Га-га-га! – он потряс тушкой перед ее лицом.
– Дурак ты, Ярик! Не издевайся над птичкой! – надула губы девочка, и, с издевкой, добавила: – Надеюсь, она вкуснее, чем те суслики, которых ты наловил в прошлый раз. Пойдем, отнесем бабушке, она ее ощиплет.
– Да-да, пошевеливайся, женщина, – шутливо насупился Ярик.
Справившись, ребята уселись на старой почерневшей лавке, близ дома Мани. Рядом расположились бабы, перебиравшие почерневшие грибы, выискивая те, что еще были съедобны. Сезон кончался, и поиск еды скоро сильно осложнится. Мужики носили хворост и дровишки от избы к избе. Ванька-гончар, творивший из глины самые причудливые вещи, полезные и не очень, добавлял последние штрихи к своему новому творению: обычную соломенную крышу терема старосты он менял на обожженную черепицу. Теперь дом стал похож на огромного карася. Кто-то пыхтел, неся деревянные ящики, полные репы, лебеды и чеснока в свои хаты. Где-то раздавался стук молотка о наковальню, то был отец Ярика.
– Наверняка делает новые гвозди для дядюшки Хасана, – прочла мысли Ярика девочка. – Тот собрался построить новую избу, а Ваня сделает там печь, и будет у нас новая баня!
