– А что это было?
Я сама удивилась собственному слабому голосу. Сидела я на жесткой табуретке, придерживаемая гостем иноры Эберхардт безо всякого почтения. Да что там почтения? Мне показалось, что меня совершенно беззастенчиво изучают, а возможно, и полностью изучили, пока я была без сознания. Пальцы у него были не менее жесткие, чем у Рудольфа, и лежали эти пальцы много выше талии. Я выпрямилась и постаралась освободится от чужих рук.
– Это пусть тебе хозяйка объясняет. Совсем с ума сошла на почве безопасности.
– По-твоему, у меня оснований для этого нет? – недовольно сказала инора Эберхардт. – Мои рецепты представляют огромную ценность, сам знаешь, сколько за ними охотятся.
– Но ты их никому не сдашь, дорогая, так и унесешь свои секреты в могилу, – фыркнул Эдди.
– До могилы мне, слава Богине, далеко.
– Сколько тебе до нее, только Богиня и знает…
– Эдди, не начинай!
– Маргарета, мы же партнеры, нет?
– Да я скорее со Штефани рецептом поделюсь, чем с тобой! – в сердцах сказала инора Эберхардт.
– Одобряю, только ты ее удочери сначала, раз уж она сирота. Я на ней женюсь, и будет у нас маленькое семейное предприятие. Все довольны, все счастливы.
– Вот когда я удочерю, а ты женишься, тогда и поговорим, – насмешливо сказала инора Эберхардт. – А пока ты мне всего лишь поставщик, а Штефани – всего лишь продавщица. Да и не похоже, чтобы она горела желанием за тебя выйти.
– Кстати, о Штефани, – перевел взгляд на меня Эдди. – С ней-то что собираешься делать? Не умеющая контролировать силу магичка попросту опасна.
– Да сколько у меня этой силы, – удивленно сказала я.
– Много, – неожиданно серьезно ответил Эдди, – из приюта тебя обязаны были в Академию отправить и учителей должны были приглашать. Но тебя не учили ничему, поэтому ты открыта для любого магического воздействия даже больше, чем человек, Дара не имеющий. И более того, поскольку ты энергию больше никуда не сливаешь и никак не используешь, ты сейчас как полный сосуд, который в любой момент выплеснуться может или даже лопнуть.
Я неуверенно потерла лоб рукой. Слишком много на меня сегодня обрушилось. Инора Эберхардт смотрела даже с некоторым участием. Из того, что раньше лежало в мешке Эдди, на столе ничего не было, исчез и запах, который так на меня подействовал. Да и запах ли это был? Возможно, какая-то разновидность магии? Запрещенной магии?
– А зачем тогда все это было?
Я неопределенно махнула рукой в сторону лабораторного стола. Подвижность начинала понемногу возвращаться, но движение все равно было неуверенным и слабым.
