Люди генерала Логинова поднялись со стульев, приветствуя начальство. Все четверо были, как на подбор, рослые и крепкие — одно слово, десантники. Шапошников подавил вздох: если бы исход дела зависел только от их телосложения и физической подготовки, все было бы намного проще. Эти парни умели без ущерба для здоровья ломать об головы кирпичи, но в данном случае важнее было содержимое этих голов, чем прочность черепов. Впрочем, Логинов сказал правду: выбирать не приходилось. Оставалось только целиком довериться старому приятелю в расчете на то, что он хорошо знает своих бывших подчиненных и не ошибся в выборе. А если ошибся — что ж, все когда-нибудь кончается, в том числе и удача, и деньги, и даже жизнь.
— Садитесь, — сказал своим людям генерал. — Полагаю, нужды в представлениях нет. Игоря Михайловича вы все знаете, а ваши досье им изучены.
Шапошников, не снимая пальто, присел на свободный стул и испытующе оглядел сидевшую напротив четверку. Они были и похожи, и не похожи на свои фотографии, так что он далеко не с первого взгляда разобрался, кто есть кто. Без труда от других можно было отличить разве что Быкова, потому что он был заметно старше — не пожилой, нет, но матерый и, судя по пристальному взгляду прищуренных глаз, далеко не глупый.
Быков промолчал, и остальные тоже не проронили ни словечка, хотя Шапошников ожидал, что кто-нибудь из них изумится: дескать, я и не знал, что на нас имеются досье! Но ничего подобного не прозвучало, из чего следовало, во-первых, что все они не дураки, а во-вторых, хорошо понимают серьезность момента.
— Могу лишь добавить, — продолжал Андрей Никитич, — что господин Шапошников в свое время, как и вы, проходил срочную службу в воздушно-десантных войсках. Мы вместе воевали в Афганистане, так что… — Он развел руками. — Собственно, на этом моя речь закончена, а роль сыграна. Может, чайку организовать?
— Уволь, — отказался Шапошников.
— В другой раз, — согласился с ним Быков.
— А жаль, — подал голос Якушев. — Сроду меня генералы чайком не потчевали.
— Заработай сперва, — сказал ему Баклан.
Жук промолчал, ограничившись легкой неопределенной усмешкой: он явно не любил попусту сотрясать воздух, высказывая мнения, которые никого не интересуют и никем не будут приняты в расчет.
— Вероятно, у вас ко мне имеются вопросы, — сказал Шапошников, после короткого совещания с самим собой приняв единственно возможное решение. — Я готов на них ответить — по крайней мере, на те из них, которые имеют прямое отношение к делу. Я и приехал-то сюда исключительно для этого.
