— Пожалуй, ты прав, — подтверждая эту догадку, произнес Шапошников, — тянуть незачем. Дело есть, и оно действительно срочное. Причем настолько, что каждая минута на счету. Если не каждая секунда.
— Тогда ближе к сути, — предложил генерал.
— Суть проста, — услышал он в ответ. — Видишь ли, сегодня около полудня пропал Душман.
— То есть как это «пропал»? — опешил Андрей Никитич. — Давай-ка поподробнее.
— Изволь, — сказал Шапошников и начал рассказывать.
Уже на второй минуте этого рассказа генерал Логинов наконец понял, что могло понадобиться господину олигарху от генерала ВДВ, но, увы, не испытал от наступившей ясности ни малейшего удовольствия.
* * *
Перед неказистым одноэтажным зданием штаба резко затормозил командирский «уазик», имевший такой вид, словно только что вернулся с ралли по бездорожью или был извлечен из болота. Грязь покрывала его борта бугристыми наростами, и сквозь ее густой слой едва пробивался свет включенных фар. Неутомимые «дворники» протерли на ветровом стекле два мутноватых полукруглых окошка, из-под серовато-коричневых потеков на дверце едва проступала эмблема ВДВ. Возобновившийся дождь лениво постукивал по мокрому тенту, капли воды собирались вместе и сползали по оконным стеклам медленными ручейками, торя в грязи извилистые дорожки.
Водительская дверца распахнулась так энергично, словно изнутри по ней с силой ударили ногой. Эта самая нога, обтянутая штаниной камуфляжной расцветки, которая была заправлена в высокий армейский ботинок приблизительно сорок шестого — сорок седьмого размера, высунулась наружу и утвердилась на мокром асфальте, оставив на нем рыжий глиняный отпечаток. Глина неровной, отваливающейся коркой покрывала ее почти до середины голени, красноречиво свидетельствуя о том, что водитель «уазика» поровну делил со своим железным конем тяготы и лишения воинской службы.
Вслед за ногой из салона не без труда выбрался ее владелец — двухметрового роста мужчина с могучей фигурой и хмурым, словно вырубленным из твердого темного камня, лицом. На нем был пятнистый камуфляжный комбинезон, в вырезе которого виднелся бело-голубой полосатый треугольник десантной тельняшки. Приглядевшись, можно было рассмотреть на мятых полевых погонах темно-зеленые майорские звезды; широкую, выпуклую, как наковальня, грудь перекрещивали ремни портупеи и полевой сумки, на боку висела тяжелая исцарапанная кобура. Стоя одной ногой на асфальте, а другой в кабине, майор достал из салона и нахлобучил на коротко стриженную, русую с проседью голову голубой десантный берет. Это было сделано одним движением, но берет сразу сел как положено, с лихим креном на правый борт и так, что кокарда оказалась точно над переносицей.
