Эйтингон внимательно слушает, Берия продолжает читать.
- ... Вот с планами по перевооружению армии и флота новейшими образцами радиостанций и связаны мои предложения по операции в САСШ.
- Ты что, Алексей, хочешь секретную радиостанцию выкрасть?- Удивляется Эйтингон.
- Нет, я хочу купить в САСШ заводы по производству таких радиостанций и всех компонентов, которые входят в её состав.
- Зачем для этого операция?- Поднимает глаза Берия.- Были бы деньги... Радиокорпорэйшн продаст всё.
- Не совсем так.- Мягко возражаю я.- Мне нужны новейшие радиостанции и новейшие заводы со станками, автоматами и другим оборудованием. Военные власти или госдепартамент может наложить на такую сделку вето в любое время. Подобные контракты длятся годы (изготовление станков процесс длительный), а прекратить их можно одним росчерком пера.
- Так что ж ты предлагаешь?- Эйтингон явно заинтригован.
- Я предлагаю во время заключения и исполнения контракта, в течении двух-трёх лет, провести в САСШ особые мероприятия, направленные на улучшение в американском обществе отношения к СССР. Детально я это ещё не продумывал, но считаю, что начать надо с какого-нибудь жеста доброй воли, например, передачи в дар американскому народу лекарства от туберкулёза.
- Какое ещё лекарство?- Хмурится Берия.
- Изониазид. Химическое вещество. Очень простое. В моей записке о нём рассказано подробно, а если кратко, то открыто ещё до революции в Институте Экспериментальной Медицины. После смерти автора оно было забыто, пока на документы о нём не наткнулся один проходимец из биологической лаборатории 'Остехбюро', который захотел присвоить это открытие. В итоге Календаров, этот самый аферист, был арестован и дал признательные показания, а изониазид сейчас проходит испытания в ЦНИИ туберкулёза у кандидата медицинских наук Шмелёва.
- Испытания не закончены?- Замнаркома вновь водружает на нос пенсне.
- Ещё нет, но я звонил вчера Шмелёву из Архангельска, он говорит, что первые результаты обнадёживают.
- Вы что план операции строите на надежде?- Раздражённо замечает Берия.
'Планида, видать, у меня такая: любой начальник видит во мне конкурента... Молодой, перспективный, со связями наверху'.
- Я говорил о жесте доброй воли, это может быть что угодно, но лекарство было бы лучше всего, оно вызовет симпатию к нам сотен тысяч больных туберкулёзом по всей Америке.
- Они нас просто не поймут,- качает головой Эйтингон.- за дураков будут считать: могут продать, а отдают задарма.
