Я отправляю в рот целую горсть.
— Может быть, ты частично животное, — говорит Бишоп, кладя в рот мармеладки одну за другой. — Ты ешь, как животное.
— Я не могу вспомнить, когда я последний раз ел, — говорю я, набив рот конфетами.
— Ты ничего не можешь вспомнить.
— Совсем ничего? — спрашивает работница гостиницы.
Я качаю головой.
— Вы меня знаете?
Я провёл весь последний час, задавая этот вопрос. Бишоп кажется менее оптимистичным, чем тогда, когда мы ступили на землю. Обезнадёженным, как и мои чувства.
— Не могу знать, — отвечает она, указывая на свои глаза. Зрачки стали туманно-серыми. — Утренний туман попал мне в глаза, и я никак не могу проморгаться, чтобы убрать его.
— Но вы можете знать меня.
— Может быть, — она качает головой. — Но пока что, ты такая же великая тайна, как этот остров.
На крыльце никого, кроме ребенка, надевшего шлем, смотрящего в пустоту.
— Странно, — бормочу я.
Бишоп похлопал меня по голове.
— Ну что, Безымянный Парень. Пора идти в полицию.
Я останавливаю его около синего коттеджа, на стене которого висит миллиард буйков. Прошло несколько часов с тех пор, как я проснулся около той ямы. Часов на поиски того, кто же я. Как я туда попал. Почему я такой же тупой, как в день своего появления на свет.
Меня раздражает быть неизвестным.
— Я не хочу быть Безымянным Парнем.
— Может, Барт? Тебе подходит.
— Я похож на Барта?
Я тихо выдыхаю. Я забыл поискать зеркало, пока мы искали кого-то, кто мог знать меня. Мне хочется поискать своё отражение в окне автомобиля, но день становится всё хуже и хуже, это значит, что я видимо узнаю, что выгляжу как Барт.
Бишоп закатывает глаза. Что странно для его возраста.
— Твоё поведение. В тебе есть некое Бартство.
— Что, чёрт побери, это вообще значит?
— Не бранись, — говорит он, — это значит, что у меня был отличный пёс по имени Барт, и ты мне его напоминаешь.
— Я бы предпочел не быть названным в честь собаки.
— Он был хорошим псом.
— Вам понравится, если я буду называть вас Ровером, а не Бишопом?
— У тебя есть пёс по кличке Ровер?
Я наталкиваюсь на окно магазина. Листовка о 158-м ежегодном Фестивале Душ царапает шею.
— Очевидно же, что я не знаю этого. Я ничего не знаю. Но я мог бы.
— Да делай, что хочешь. Это же твоё фальшивое имя.
— Я кручу головой. «Сельский магазин Купера» — кричащая жёлтая надпись.
— Купер, — заявляю я Бишопу, — меня зовут Купер.
ГЛАВА 8: РУБИ
Идёт битва, и я не единственная, кто за ней наблюдает. Я стою в тени, одинокая среди крутящихся огней карусели, позволяя телу исчезать, пока не становлюсь невидимой словно ветер. На грязной дорожке Эллиот, Чарли и Гейб хватаются за оружие. Звенит колокол, и мальчики стреляют, струя воды летит в движущиеся ракушки с бычьими глазами на створке.
