Сразу же вдвое сильнее заболела рука, но я в восторге вцепился пальцами в руль.
Получилось! У меня снова получилось! Подобную штуку я проворачивал до этого лишь однажды, когда случайно разбил патефон мисс Коул в её кабинете, где мерзкая грымза закрыла меня, когда во время очередной «воспитательной беседы» её вызвали побеседовать с возможными приемными родителями. Я тогда перепугался до онемения пальцев. Мне было всего шесть, и что со мной сделают за дорогую испорченную вещь я даже представить боялся.
Я тогда схватил эту злосчастную штуковину и «Хлоп!» по всему телу прокатилась волна, патефон на секунду засветился и все детальки встали на место, а меня охватила жуткая слабость и перед глазами поплыли цветные круги. Зато когда мегера вернулась, я чинно сидел на стуле, будто и не лазил по всем полкам утащив про запас часть снотворных таблеток (ох, и пригодились они мне потом!), а как честный мальчик все три часа её смирно дожидался.
Вообще, всякая чертовщина случается со мной постоянно, и то, что я не обычный ребёнок, я понял очень рано.
Но никогда после, к моему великому сожалению, (сколько денег я мог бы заработать ремонтом!) этакой штуки у меня провернуть не получалось.
Значит, как чаще всего с этой хренью и происходит, это получается только в стрессовой ситуации.
Учту, но до чего же обидно, что я не могу управлять своими способностями! Ну, почти не могу…
Я с видом великой сосредоточенности потыкал в разные кнопочки (не горящие, в не заведенной машине, я же не идиот), похмыкал, и с победным видом повернул торчащий ключ. Все экраны загорелись и машина тихо заурчала.
Я снисходительно взглянул на блондина.
— Готово, можешь ехать.
С трудом выйдя из машины и обогнув её, аккуратно открыл дверь выпуская горе-водителя и садясь сам. Так, здесь должен быть ремень безопасности, я знаю. Пользуясь скорее интуицией, чем собственными знаниями (в машине я ездил только однажды, когда одному богатому уроду захотелось необычных развлечений) я пристегнулся (бинго! фиг он меня теперь отсюда выкурит).
— Трогайся уже! — немного резче чем нужно бросил я парню, после починки авто меня слегка потряхивало от отката.
— Мы в Лондоне. Проваливай из моей машины!
Риддл с трудом разлепил глаза. Черт, кажется он уснул под равномерный гул двигателя и сердитое молчание горе водителя.
Полуденный зной уже успел смениться вечерней прохладой, а поля и домики, пролетающие за окном машины, превратились в многоэтажные каменные дома.
