* * *
Драко отчаянно боялся. Подобного страха он не испытывал даже представавая под рубиновые очи своего неласкового Лорда. Он вообще не мог вспомнить, когда ему было настолько страшно.
Амелия Боунс постучала молотком по столу, призывая к вниманию. Все разговоры стихли. Драко съежился в своем кресле обвиняемого, перевитый цепями, без палочки, и под пристальными взглядами всего зала.
Его взгляд выхватил в толпе островок из рыжих макушек и кудрявого каштанового непотребства. Ну разумеется, пришли позлорадствовать всем поганым семейством. Как ни странно, поттеровского вороньего гнезда не было видно, неужели наш Герой пропускает такое шоу?
Он напряженно высматривал в толпе отца и мать, и не находил. Драко наткнулся на них взглядом только через минуту. Лорд Малфой величественно восседал у самой стены. Выражение лица было у него абсолютно безмятежным. Ни на Драко, ни на громкие шепотки вокруг себя он не обращал ни малейшего внимания.
Нарцисса сидела рядом, и её лицо было бледным как мел, а глаза запавшими. В руках она нервно теребила платок, и на какой то момент Драко показалось, что она сейчас заплачет. На сына она тоже не смотрела.
Вид родителей немного придал юному Малфою уверенности, и он сосредоточился на словах обвинения.
— … а так же в предумышленном нанесении вреда и здоровью магглов.
Видимо, поздновато. Драко издал нервный смешок который привлек к себе внимание всего зала.
— Извините, вы не могли бы повторить, я задумался.
Судья недоуменно посмотрела на него. А еще Малфой буквально спиной почувствовал испепеляющий взгляд отца.
— На вашем месте, Мистер Малфой, я была бы более внимательна к словам, которые определят вашу дальнейшую жизнь.
— Какая жалость, что вы не на моем месте — мрачно буркнул Драко.
Адвокат, которого нанял Люциус, осознал, что его подопечному лучше вообще не давать раскрывать рта, и зачастил сбивчивые извинения.
Драко чувствовал себя словно в тумане. Процесс шел, кто-то что-то говорил, одного за другим вызывали свидетелей. В нужный ему момент, Люциус выдвинул своё потрясающее обвинение и зал ворвался воплями осуждения и возмущения.
Младший Малфой в общем-то осознавал, что от него ничего не зависит, поэтому даже пафосная речь отца с драматическим надрывом и скупой слезой, предшествовавшая отречению прошла как-то мимо его сознания.
А вот боль от магического отлучения от семьи, ту уже так просто проигнорировать было нельзя. Он не какой-то Уизли! Упавший огромный слой семейных защитных, обережных и даже бытовых чар словно содрал с него кожу и личность.
