Выждав момент, когда официант пошел за заказом, Малыш приподнялся и сказал Кочеткову, что сейчас вернется. Быстро догнав официанта, Малыш вышел с ним из зала. Сунув ему сразу же под нос двадцать баксов, чтобы тот был с ним поласковей, Малыш пообещал ему еще полтинник, если официант поможет одинокому посетителю подцепить красотку и познакомит ее потом с Малышом.
— Не бойся, ты останешься в стороне, — успокоил его Малыш, когда официант начал мяться и строить из себя недотрогу. — Ничего криминального, никаких трупов, мне просто надо узнать, где этот парень пустил корни.
Видимо, официанту просто хотелось поторговаться, поэтому такое объяснение его вполне устроило, он сразу успокоился и разговорился, не забыв спрятать двадцать баксов в карман.
— Но мне надо будет и девочке что-то дать, — сказал он Малышу. — Иначе она может отказаться давать информацию о своем клиенте.
«Брешешь ты, — подумал Малыш. — Эти девочки работают на тебя, ты их сутенер и можешь требовать от них все, что угодно».
— Ладно, держи еще тридцатку, для девочки, что сможет понравиться этому мальчику, — протянул он еще двадцатку и десятку.
И эти купюры исчезли в том же кармане. Официант еще раз обещал Малышу выполнить его просьбу как надо и отправился по своим делам на кухню, а Малыш вернулся в зал, за столик. «Дашь ты эту тридцатку своей девчонке, — думал он, идя через зал, — как же! Все тебе достанется».
Его маневр с официантом оказался своевременным. Кочеткову надоело сидеть тут, он теперь жаждал новых приключений.
Он небрежным жестом бросил на стол пару сотенных купюр, естественно, не российского производства, и направился к выходу. Малыш последовал за ним, успев кивнуть незаметно официанту, напоминая об уговоре. Тот в ответ прикрыл глаза, давая понять, что все будет нормально.
«Москвичок»-ветеран не спеша доставил их к бывшей резиденции Кочеткова. Постройка относилась к дореволюционным, и Кочетков с гордостью сообщил Малышу, что это памятник архитектуры и что он охраняется государством.
— Там даже на стене доска соответствующая имеется, — сказал он, когда Малыш припарковался на противоположной стороне небольшой площади, на которую выходил парадным входом особняк. — Ты даже представить себе не можешь, сколько в него пришлось вбухать бабок, чтобы сделать конфетку.
— А как же государство вам его продало, если это памятник? — Малыш чувствовал, что этот разговор приятен его временному хозяину и поддерживал его, а глаза в это время шарили вокруг особняка, высматривая, есть ли тут наблюдатели или они находятся за железной оградой.
