Но пока он бегал звонить, Серов проснулся и сразу же съехал с насиженного места, потому что в машине было очень душно. Он вспотел, ему казалось, что все тело покрыто тонкой липкой пленкой, одежда отсырела, и ему захотелось сейчас же искупаться. Хоть под городским фонтаном.
Но звонок все же сыграл свою роль. Теперь отследить нужную машину для гаишников было плевым делом. И уже через сорок минут начальник ГАИ знал ее местонахождение. Помня настоятельную просьбу своего коллеги из МВД, он позвонил сначала ему и сообщил, где тот может найти нужный ему автомобиль. Но тут же предупредил его:
— Даю тебе на все про все полчаса, потому что должен сдать его другому клиенту.
Полковник сразу усек, кому именно главный гаишник должен сдать Серова. Естественно, Нерону и его людям.
— Мне вполне достаточно будет и получаса, — пообещал он гаишнику.
Но прежде чем мчаться на встречу с Серовым, полковник набрал номер сотового телефона городского мэра, который ему удалось узнать по своим каналам. Если бы он попытался бы дозвониться ему через приемную, то ушли бы как раз эти самые полчаса.
— Севастьянов у телефона, — мэр, зная, что этот номер известен очень немногим людям, сразу отвечал на звонок.
Полковник начал разговор, не называя себя. Он-то понимал: несмотря на то, что разговор будет идти по сотовому, нет никакой гарантии, что он не прослушивается. Техника прослушивания телефонных переговоров шагнула настолько далеко, что даже сам президент не мог гарантировать, что его разговоры не записываются какой-нибудь любознательной конторой.
— Я слышал, вы интересовались господином Кочетковым? — сразу врезал полковник, потому что времени на долгие разговоры у него не было. — Я мог бы посодействовать вашей с ним встрече, если у вас не пропало желание видеть его.
— Кто это? — голос Севастьянова сразу же изменился, он перетрусил. Да, желание у него такое имелось, но он не мог быть уверен, что сейчас его не разыгрывает кто-то из людей Нерона.
— Вы меня, возможно, знаете только в лицо, — ответил полковник. — Я не из вашей команды и никогда в ней не состоял. — Про команду он ввернул специально, чтобы дать понять Севастьянову, что он не входит в число сторонников Нерона.
Севастьянов не знал, как ему реагировать на этот вкрадчивый голос. Он лихорадочно вспоминал голоса всех тех, кто работал с ним, и не мог определить, кому этот голос принадлежит.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Несмотря на то, что был в кабинете один, Севастьянов встал из-за стола, подошел к окну, открыл одну из створок настежь, чтобы шум машин немного приглушил его голос. Сейчас, когда он перестал доверять всем своим бывшим соратникам, а новых еще не заимел, ему казалось, что его подслушивают везде, даже в туалете. Он лихорадочно искал глазами жучки.
