Что я могла сделать? Что я хотела сделать? Мне вдруг стало так жалко Рина. А вдруг этот не совсем даже отказ будет для Рина чем-то вроде поворотного момента? Вдруг он снова решит, что пора включать свое настроение «всех ненавижу»?
На мгновение я вдруг представила, что это мог быть Кейн и мой отказ выстрелил в меня больнее пули.
– Да! – Воскликнула я ему вслед и тут же пожалела о своих словах.
Рин замер. Подождал. Потом обернулся – я же постаралась придать выражению лица приветливость и даже улыбнуться. Он смотрел внимательно, как будто я могла пошутить. Не знаю, зачем он пригласил меня, возможно потому, что с ним больше никто не разговаривал и не общался. Но я была уверена, что девчонкам он нравился. Почему он пригласил меня?
– Да? – Наконец не очень-то уверенно повторил он, как будто ему могло показаться или он ослышался.
В этот раз мне уже не хотелось говорить «да», но сказать «нет» в данном случае было бы совсем уж жестоко. Отказать, потом подарить надежду и передумать? Это надо быть настоящим монстром.
Я мило улыбнулась, а Рин снова подошел ко мне.
– Тогда… – он как-то уж совсем выглядел неуверенно, – идем на бал вместе?
Неуверенность Рина выглядела такой трогательной. Я снова поддалась на чувства.
– Да, – улыбнулась я.
Уголки его губ слегка вздернулись, что свидетельствовало о том, что он, кажется, остался доволен.
– Хорошего вечера, – пожелал Рин и ушел.
Ох! Ну и что я сделала-то? Почему у меня такое чувство, будто я предала Кейна? Глупо, знаю, ведь если так подумать: бал ведь ни к чему не обязывает.
Но Рин позвал меня. Почему? Наверное, все же в знак благодарности за то, что я ему помогла.
Да, именно так.
Долго думать о том, что же теперь делать и как с этим жить, у меня не получилось. Студенты внезапно переполошились и принялись бегать по двору. Я сначала задумалась, а потом сопоставила факты – только в одном-единственном случае студенты могли немедленно начать носиться как ненормальные, приводить себя в порядок и выстраиваться в стройные ряды.
Директор здесь.
Рванувшись к друзьям, я заняла место рядом в ровной шеренге, и уже через секунду под воцарившуюся тишину во дворе появился директор Хэйгарт. Дружное и громогласное приветствие походило на строевой клич в армии.
Директор осмотрел всех нас, прошелся мимо нескольких студентов, притормозил зачем-то, вызвав такую панику, что там даже кто-то мгновенно вспотел, что аж промок, и пару раз кивнул.
– Кто-нибудь нарушает правила? – Поинтересовался как бы невзначай он.
