ДОН АЛЬГАМБРА: Ну и совпадение! И сколько вам лет, позвольте спросить?
ТЕССА: Это — неделикатный вопрос. Примерно десять минут.
ДОН АЛЬГАМБРА: Ужасно милые дети! Но вы, конечно, шутите?
ТЕССА: Другими словами, мы десять минут назад повенчались.
ДОН АЛЬГАМБРА: Как, вы оба?
ВСЕ: Нет, все четверо.
ДОН АЛЬГАМБРА: О, Боже! Черт возьми!
ДЖАНЕТТА: Надеюсь, вы не против?
ТЕССА: Я думаю, это вас почему-то огорчает. Посмотри на него, Джузеппе: он убит горем.
ДОН АЛЬГАМБРА: Нет, нет, нисколько!
ДЖУЗЕППЕ: А теперь, дружище (хлопает его по плечу), вы удовлетворили свое любопытство, и до свиданья!
ДОН АЛЬГАМБРА: Вы не можете называть меня «дружище». Вы, должно быть, не знаете, кто я такой.
ДЖУЗЕППЕ: Нет, не знаем. Но и вы не знаете, кто мы такие. Мы — гондольеры, сыновья почтенного Батисто Пальмиери, который принимал участие в последней революции. Мы душой и телом — республиканцы, и мы считаем, что все люди равны. Мы ненавидим угнетение человека человеком, мы ненавидим королей — нам наплевать на королей! Мы ненавидим тщеславие и аристократизм, мы презираем богачей и богатство. Мы — венецианские гондольеры, и мы вам равны во всем, кроме нашей профессии, и мы одновременно — ваши господа и ваши слуги.
ДОН АЛЬГАМБРА: Боже мой, какая незадача! Да, один из вас, возможно, — сын Батисто Пальмиери, насколько я знаю. Но другой из вас — ни мало, ни много, как законный сын покойного короля острова Баратария, а теперь — король Баратарии.
ВСЕ: Что!
ДОН АЛЬГАМБРА: И я думаю — я думаю, что это — тот из вас, который похлопал меня по плечу и назвал «дружище».
ДЖУЗЕППЕ: Один из нас — король?
МАРКО: И мы — не братья?
ТЕССА: Король Баратарии?
ДЖАН ETTA: Кто бы мог подумать?
МАРКО: Но кто именно из нас — король Баратарии?
ДОН АЛЬГАМБРА: Какая разница? Ведь вы оба республиканцы и ненавидите королей, и, конечно, вы сразу же отречетесь от престола. Так что — всего хорошего!
ТЕССА и ДЖАНЕТТА: Нет, не уходите! (Марко и Джузеппе удерживают его.)
ДЖУЗЕППЕ: Конечно, есть короли — и короли. Когда я сказал, что мы ненавидим королей, я имел в виду, что мы ненавидим плохих королей.
ДОН АЛЬГАМБРА: О, понимаю! Это — очень тонкое различие.
ДЖУЗЕППЕ: Совершенно верно. И я могу представить себе короля — идеального короля (как вы понимаете, это только моя фантазия), который может быть абсолютно приемлемым. Например, такого короля, который отменит налоги и снизит цены на все — кроме, конечно, поездок на гондоле.
МАРКО: И устроит бесплатное развлечение для всех гондольеров Венеции.
