Он думал, как это часто случалось в последнее время, о Рауле, вновь и вновь возвращаясь к тому дню, когда он отправился в Барселону накануне мятежа. Что изменилось бы, отправься он в казарму к сыну? Смог бы он предупредить Рауля об опасности? Уговорить его уехать? Смог бы он сделать хоть что-нибудь, что спасло бы сыну жизнь? Пинсон знал, что Рауль никогда в жизни не совершил бы бесчестного поступка, знал, и все же продолжал мечтать. Он тосковал по сыну. Страшно тосковал.
Беда заключалась в том, что у Пинсона было время на встречу с Раулем, но он уклонился от нее. Как же он сейчас об этом сожалел! После беседы с советским генералом Пинсон никак не мог избавиться от ощущения, что он словно извалялся в грязи. Что он ответил бы сыну, если бы тот спросил его о войне? Пинсон сгорел бы со стыда. Тогда он был слишком занят политическими играми. И ради чего?
Ему вспомнился день, когда он похоронил жену. Он очень любил ее. Мануэла страдала близорукостью и была немного рассеянной. Ее сбил трамвай. Пинсон с десятилетним Раулем отвез тело Мануэлы в Андалусию, чтобы похоронить ее среди холмов, которые ей так нравились. После похорон, стоя с сыном у ее могилы, он посмотрел в несчастное лицо Рауля, который храбрился изо всех сил, на его залитую ярким солнечным светом курточку и поклялся покойной жене, что вырастит сына честным и принципиальным. Таким, каким она хотела видеть Рауля. Мануэла, как и Пинсон, мечтала о другой, новой Испании. Пинсон пообещал ей, что его сын станет образцовым гражданином этой страны будущего.
Задача оказалась очень непростой, ведь он, Пинсон, был человеком занятым. В первые годы он организовал работу так, чтобы как можно больше находиться дома и заодно отслеживать учебу сына. Деканат постепенно привык к такому его режиму. Летело время. Пинсон брал отпуска так, чтобы они совпадали с каникулами сына. Вместе они изъездили Испанию вдоль и поперек. Они осматривали памятники старины и лазали по горам родной Андалусии. В конце концов сын и отец стали друзьями.
После поступления в университет Рауль присоединился к студенческому кружку радикалов. Там и нашел себе жену. Постепенно отдалился от отца. Пинсон три года не видел Рауля. Воссоединение произошло жарким летом, которое, казалось, никогда не кончится. Последнее предвоенное лето. Они прожили месяц в семейном гнезде — андалусской усадьбе. Можно было подумать, что сын и отец никогда не разлучались. Пинсон полюбил свою невестку Юлию и внука Томаса. С удивлением и радостью он обнаружил, что все надежды, которые он возлагал на сына, исполнились. Каждое утро, пока Юлия играла с Томасом на лужайке, Пинсон и Рауль устраивались на веранде дома и спорили о преимуществах социализма по сравнению с анархизмом. Утреннее солнце алело на вьющихся волосах Рауля и поблескивало в его васильковых глазах.
