И ради чего устроили весь этот спектакль? Визирь Салим, будучи человеком вежливым и чтущим традиции, решил, что обязан лично предстать перед моими родителями и попросить их разрешения дозволить мне переехать к нему в дом.
Что же почувствовали мои родители, когда увидели, как правитель города и наследник престола стоит у порога их дома, склонившись в поклоне, а соседи, облепив все окна, смотрят на происходящее? Тогда я об этом не думал — уж слишком меня пьянила гордыня от осознания собственной важности, уж слишком я был увлечен Азизом и преисполнен трепета перед Паладоном. Впрочем, потом в своих мыслях я нередко возвращался к тому дню. Сейчас я уже в состоянии представить, как сжимались от тоски сердца родителей, когда они поняли, что я их оставлю. Но как они могли отказать просьбе самого визиря, сидевшего у них за столом на кухне? За натянутыми улыбками скрывалась горечь осознания скорой разлуки.
Тем временем Паладон и Азиз, шлепая туфлями, спустились за мной в подвал. Им не терпелось посмотреть на мою лабораторию, о которой я им столько рассказывал. Когда они ее увидели, даже Паладон остолбенел. Раскрыв рот, он долго смотрел на переплетение бесконечных трубок и реторт.
— Надо все забрать с собой, — наконец произнес он. — Даже у ибн Саида такого нет.
И тут на короткий миг я подумал об отце и о том, сколько времени мы провели с ним здесь, в бывшем свинарнике. Мне вспомнилось, как сияли от радости его глаза, когда он глядел на бурлящие в колбах снадобья, на тинктуры, получавшиеся в процессе конденсации; вспомнилось, как он качал головой, восхищаясь гениальным сыном.
— А можно оставить все здесь? — спросил я. — Мы ведь можем купить и другие колбы с трубками, получше. Правда?
— Как хочешь, Самуил, — пожал плечами Паладон. — Просто жалко оставлять все это добро.
— Понимаешь, мой отец сам занимается алхимией и любит ставить эксперименты, — пояснил я, зная в глубине души, что мой родитель больше никогда не воспользуется лабораторией.
— Ты сам это сделал? — Азиз провел изящной рукой по армиллярной сфере.
Я изготовил ее из дерева, но все размеры выдержал правильно, так что ее можно было использовать по назначению, чем я очень гордился. Азиз одарил меня смущенной улыбкой, и я тут же позабыл об отце, польщенный вниманием нового друга.
Мама суетилась у сундука, в который складывала мои вещи. То и дело она вспоминала о чем-то еще, без чего, с ее точки зрения, мне было никак не обойтись. Нубийцы терпеливо ждали, а визирь стоял задрав голову. Казалось, он с интересом изучает потолочные балки.
