— У меня письмо для премьер-министра, — сухо проговорил Пинсон. — Где он?
— Я полагаю, в Мадриде, — пожал плечами Негрин, — созывает своих старых товарищей по профсоюзной борьбе. Сами знаете, в последнее время дела у него идут не лучшим образом. Вряд ли он вернется в ближайшее время. Может, я могу чем-нибудь помочь?
— Пожалуй, нет, — Пинсон убрал конверт обратно в карман. — Я решил подать в отставку.
— Дружище, но почему?
— Правительства, в котором я согласился работать, больше не существует. И я не намерен поддерживать ползучий переворот, который устраивают коммунисты.
— Вам не кажется, что вы несколько драматизируете? — рассмеялся Негрин. — Русские всего-навсего наши союзники. Они нам нужны, чтобы прорвать блокаду Гитлера и Муссолини. Русские поставляют нам пушки, танки и самолеты. А когда мы поймем, что эти союзники больше не приносят нам пользы, мы от них избавимся.
— То есть вас не смущают банды сталинистов, которые хозяйничают в городах и деревнях старой Кастилии и Арагона, разгоняя коммуны анархистов, — нахмурился Пинсон.
— Нисколько. Во время войны крайне важна политика централизации. Иначе нам не выиграть. Это просто рационально. Это необходимо.
— Только не силой оружия. Сколько наших людей убили за сопротивление этой вашей политике?
Негрин ничего не ответил. Повисло долгое молчание. Наконец собеседники посмотрели друг другу в глаза.
— Возможно вы в курсе, что я вчера ездил в Барселону, — негромко произнес Пинсон.
— Да… Вы встречались с Поповым.
— Вы знаете, что в городе напряженная обстановка?
— Когда было иначе? — пожал плечами Негрин. — В Барселоне вечно так. Просто количество каталонцев не мешало бы сократить.
— Так вот что вы собираетесь сделать!
— В каком смысле? — прищурился Негрин.
— Знаете, что я вчера там увидел? Военный лагерь. Ваши войска, которыми командуют коммунисты, заняли все форты. Каталонским частям и отрядам анархистов, находящимся в городской черте, приказали сдать оружие. Само собой разумеется, они отказались. Я видел, как они вместе с троцкистами проходили маршем по улицам.
— Их не так и много. Они не представляют угрозы, — фыркнул Негрин.
— Сталин с этим не согласится. Он не станет мириться с оппозицией. Любой. Даже в Испании.
— Я вам сто раз говорил, — покачал головой Негрин, — для нас совершенно не имеет значения, с чем там согласится или не согласится Сталин. Наши советские союзники тут на правах советников-консультантов. Правительством руководим мы. Мы определяем политику.
