Я давно ожидал этого разговора, поэтому взял из поданного Андреем портфеля папку, раскрыл её и начал доклад, подтверждая свои слова документами, схемами и планами.
***
Рекламный вояж мы озаглавили «Русские крылья в европейских столицах», и пока строились остальные четыре самолёта, прошла подготовка по дипломатическим и техническим каналам. Маршрут был назначен такой: Санкт-Петербург – Берлин – Вена – Париж – Лондон – Санкт-Петербург. Сформировали поезд: салон-вагон для меня, вагон первого класса для Можайского, Степанова, Иванова, офицеров конвоя и двоих химиков, взятых со шпионскими целями, вагон второго класса для механиков, вагон третьего класса для конвоя, два грузовых вагона для запчастей и прочих материалов, и пять удлиненных платформ для самолётов с отстыковаными крыльями. Над платформами построили легко демонтируемые навесы, чтобы самолёты можно было легко сгружать, а сами они не страдали от дождя. Я страшно волновался, что нет достойного нитролака для покраски самолётов, но оказалось, что зря. Как выяснилось, эмалит здесь уже производят, жаль только, что под десятком различных названий, и если бы я не стал дотошно проверять содержимое банок с красками и лаками, ни за что бы не узнал, что он есть.
И вообще, я понял, что хреново быть попаданцем из сельской местности. Эвона, читаешь о других, и сердце радуется: они и крутые спецназеры, и, при этом имеют по четыре высших гуманитарных образования. Они и безумной дотошности историки, и знатоки оружия, и сами красавцы-соблазнители… Хотя, на последнее мне жаловаться грех. Это там, в своём селе я был неприметным мужичком, а тут ух какой видный мужчина не совсем совершеннолетнего возраста. Впрочем, это мне мало помогает: великосветские дамы смотрят на меня только как на выгодную партию. Те, что достаточно родовиты и богаты, присматривают в качестве мужа, а те, что поплоше – в качестве любовника и содержателя. Тфу! Я настолько старый, что помню ещё времена в Советском Союзе, когда женщины ещё смотрели на мужей как на личность, но потом пришли гнусные демократические времена, и брак стал совершенно соответствовать ехидному замечанию то ли Бальзака, то ли Моруа: «Брак – это узаконенная проституция». Справедливости ради замечу, что и достойных мужиков осталось совсем немного. Но это в моём мире. А тут как-то не попадались мне высокодуховные «тургеневские барышни», всё больше вьются вокруг меня шалавы разной степени распущенности. Не везёт, должно быть. А, скорее всего, пробивные и наглые фемины оттесняют достойных девушек в задние ряды, вот мы и не пересекаемся. Пока же, я пользуюсь услугами одной из женщин, уж не знаю, в какой должности она числится во дворце, это неинтересно. Дамочка является, буквально по свистку, темпераментно отрабатывает номер, получает деньги и уходит.
