- Я думаю, она и на Олтерне ничего великолепного не увидит, её ведь не допустят ко двору. Чтобы был хоть какой-то повод для того, чтобы она поехала, Бернардо приписал её к купеческой части делегации, которая возложила на себя миссию обмена культурами. Мать Марии поставщица лучшей ткани на Феире, вот дочь и поехала установить торговые связи ради дела матери.
- Значит, отдохнуть и развлечься ей не удастся. Жаль. Но зато она увидит новые места, увидит ту землю, которую наши подданные до сих пор называют «вражеской». Не скрою, я бы хотела поменяться с ней местами.
Беллона продолжала беседовать с Сержио, но всё это время её не покидали противоречивые мысли. Она и радовалась за двоюродную сестру, и завидовала ей, она и была благодарна виконту и злилась на него. Только один факт не вызывал в ней раздвоенности – вместе с Робином уехал князь Сториан МакДжойн, а это означало, что за Габриэль можно не волноваться до того момента, пока они не уедут на Гигант и не вернутся оттуда.
Габриэль же была прямо противоположного мнения. Когда она узнала, что Сториана нет во дворце, да и вообще на Феире, её раздражение нельзя было унять несколько часов. Страсти кипели в душе юной виконтессы, которая проклинала всё, на чём свет стоит, а в первую очередь – принца Робина с его дурацкими затеями. Потом она немного утихомирилась и постепенно пришла к тому же тоскливому настроению, что и в предыдущие дни, которые она изводилась на Вермаше. Утешаясь прижиманием к груди приглашения на Гигант брата Беллоны с его друзьями, Габи всегда носила его с собой и удручённо вздыхала, потому что оно так и не было передано адресату.
Дни летели незаметно. Мадам Бланж вернули ко двору, чтобы она просветила дочь короля по поводу политики и истории Гиганта. Для остального наняли другую особу, более юную, чем гувернантка принцессы, но всё равно достаточно зрелую. Эта мадам Рул долгое время жила там, куда Беллоне предстояло отправиться, поэтому она наущала её во всех тонкостях, что там принято, а что нет. Она утверждала, что Феир и его двор будут казаться настоящим скопищем богословов, настолько на Гиганте жизнь бьёт ключом, всё там прекрасно и весело, просто и непринуждённо. Пожалуй, эта дамочка стала спасением для Беллоны в эти дни, потому что Габриэль превратилась в собственную тень, после того, как узнала, что Сториана ей не видать ещё пару недель. Она даже нашла общий язык с Дорой и они вдвоём практически молча блуждали среди кустов роз до любимой беседки спрятавшейся в двух тополях с ивой, и обратно. Говорили они в основном о единственном в чём сходился их интерес, и что они обе любили – о кошках. Виконтесса Незардроун восхищалась Ромашкой и сетовала на то, что её любимицы и любимцы остались у неё дома, так как вряд ли перенесли бы долгий и утомительный путь, который преодолела она, чтобы стать фрейлиной. Габи бы с удовольствием поделилась сердечными переживаниями, но новая подруга в этом ничего не смыслила, а Дора поговорила бы о литературе, да вот беда, наследница графства Леонверден в свои семнадцать держала в руках от силы десять книг: легкомысленные любовные романчики или сказочные истории.
