- Тётя Виктория, а вы не можете мне сказать, где ещё я могу осведомиться о Стелле? До наступления весны, – девушка снова застыла в ожидании. Когда Виктория думала, она любила растягивать этот момент, чтобы её слова прозвучали торжественнее, и воспринялись с ещё большим энтузиазмом, хотя она почти всегда сразу могла ответить на вопросы.
- Через десять дней будет великое событие для поклонников нашей с тобой прародительницы – двадцать девятое июля, день её рождения. Ей бы исполнилось сто двадцать четыре. Значит, на Северную Луну под предводительством Маурицио Стеллона прибудут сто двадцать четыре рыцаря и устроят роскошный пир в её родном замке. Вот у этого доходящего старикашки – их магистра, и можно что-нибудь выведать.
Пред взором девушки невольно нарисовалась картина; почти полторы сотни рыцарей и кавалеров прибывают в одно место. Богато одетые, яркие, пёстрые, спешиваются, оставляя своих вычищенных и блестящих коней лакеям, обмениваются рукопожатиями, обсуждают волнующие друг друга темы, гуляют, пьют, едят. Как говорил Джордан Льюмен, новопоступающих в орден мало заботит важность их миссии и серьёзность того, что они делают, поэтому, скорее всего, они напьются, наедятся до отвала и устроят глупое веселье, наподобие сельских оргий в первый день весны. В главном зале соберутся такие ответственные лица, как сам граф Льюмен, магистр, князь Вальядов, возможно, и Сержио. При воспоминании о нём у Беллоны потеплело на душе. Маркиз был замечательным другом и прекрасным юношей, на которого всегда можно положиться, так как даже дружба с принцем Робином не смогла его сбить с пути к рыцарству, а стало быть, благородству и сохранению мужской чести. За месяц разлуки она соскучилась по его обществу. Но всё это отодвинулось в сторону. Следующим кадром перед принцессой возник Дерек. Весь в чёрном, с, как всегда, загадочным, хитрым, но мрачноватым лицом. Он держится ото всех в стороне, молчалив, солиден. Он идёт в комнату, в которой выросла его любимая герцогиня-нищенка, которую он вознёс в фантазиях до божественной высоты и думает только о ней. И ничто не может помешать ему в созерцании её образа в его мечтах. По щекам Беллоны снова потекли слёзы, но ни она, ни королева Виктория этого не заметили. Первая слишком остро чувствовала обиду и боль, вторая – увлеклась рассказом, беседуя уже как будто сама с собой, но, надеясь, что её внимательно слушают.
- А знаешь, почему этот Маурицио так много может рассказать? Правда, знает он много, но помнит мало, ему всё-таки уже почти девять десятков! Этот Стеллон – последний любовник Стеллы и единственный из них оставшийся в живых! Представляешь, как ему завидуют сотни, нет, тысячи мужчин во Вселенной!
