5 апреля. Штиль. Небо прозрачное-прозрачное… Утро началось шумом ламп подогрева. В 16 часов Бабенко доложил: «Вертолет готов». Вскоре мы вылетели на ледовую разведку, сделали круг над лагерем и легли курсом на запад. Решили подыскать запасную взлетно-посадочную площадку.
Вот то огромное старое поле, которое мне приглянулось. Год назад оно казалось прочным, фундаментальным, а сегодня льдина изрезана широкими трещинами.
Летим дальше. До самого горизонта — белые торосы и поля, пересеченные трещинами. Под лучами солнца лед приобретает разные, правда, едва уловимые оттенки. Большое белое поле с куполами обтаявших торосов — перед нами старая паковая льдина, продрейфовавшая много лет. Между такими полями встречаются более темные, годовалые льды. Местами видны совсем серые небольшие окна или вытянутые полосы — лед, образовавшийся недавно и еще не занесенный снегом.
Садимся около одного такого серого поля. Берем бур. Несколько поворотов, и он легко входит в мокрый лед. Опускаем в скважину рейку —80 сантиметров. Снова в воздухе! Вот еще одна обширная серая льдина. Садимся. Толщина — 90 сантиметров. Возвращаемся в лагерь.
Погрузили на вертолет несколько пустых бочек, лопаты, и Бабенко снова вылетает на эту льдину, чтобы подготовить взлетно-посадочную полосу. Кроме экипажа вертолета, отправились Комаров, Волович и Яцун.
Прошло два с половиной часа, и я начинаю беспокоиться.
Вот уже и день кончается, а вертолета все нет. Ужасно волнуюсь и ругаю себя за то, что отправил вертолет без радиста.
6 апреля наши радисты установили связь с вертолетом. Штурман медленно передает:
— Горючего осталось на один час…
Дальше радиограмма какая-то непонятная. Значит, вертолет цел.
Наконец, лишь в 4 часа 15 минут машина вернулась почти с пустым баком, еле дотянув до лагеря. Оказывается, наши товарищи заблудились и не смогли отыскать поля для взлетно-посадочной полосы, а на обратном пути Бабенко прошел мимо лагеря и улетел далеко в противоположную сторону. Хорошо, что это приключение так благополучно окончилось…
Выйдя днем из домика, ахнул: к западу и северу на большое расстояние, до самого горизонта, раскинулись пространства чистой воды. А ведь еще вчера в радиусе 40 километров лед был сжат и виднелись лишь узкие трещины. Нашу трещину развело до 300 метров. Теперь чем южнее окажется льдина, тем, видимо, больше будет разводьев, тем опаснее для нас.
9 апреля пошел второй год, как мы прибыли на дрейфующую станцию. Целый год никто не ступал по твердой земле!
