— Кричи: «Да здравствует «Динамо»!»
И больной кричал…
12 октября наконец прилетел Москаленко и привез с собой Чупина, Блоха и Баранца, которые сразу же приступили к ремонту «семерки».
Снова готовимся в путь. С севера нас догоняет четкая линия облаков, постепенно натекающих на материк. Вот они закрыли солнце, и край их окрасился в яркие малиновые, зеленые, желтые тона. Только здесь, в Антарктиде, можно встретить такое необычайное сочетание красок!
Под вечер пошли дальше.
Температура днем минус 25 градусов, а ночью — минус 30. Поверхность снега отполирована до блеска и твердая, как лед. Гусеницы оставляют на ней едва заметный след. Трясет ужасно, очень твердые заструги на пути. Особенно часты они перед Пионерской. От тряски не спасает даже первая скорость. Никто не может спать. «Зубы дракона», «преддверие ада» — называют водители такую поверхность.
Последние 20 километров шли около 10 часов.
Наконец, через пелену несущегося снега увидели ряд бочек и красные флажки аэродрома Пионерской.
Начальник станции С. А. Павлов деловито указывает место стоянки поезда.
Вечером в кают-компании демонстрируется фильм. Удивительно, что все 30 человек уютно разместились на площадке в 8 квадратных метров и никто никому не мешал.
Мы везли с собой большую гладилку-волокушу для создания взлетно-посадочных полос по пути следования. И здесь, на Пионерской, она пригодилась, так как из-за поломки трактора полосу долго не укатывали.
Через день уже можно было принимать самолеты.
19 октября Миньков, Дмитриев и Стекольщиков дважды прилетали на Пионерскую и доставили нам 26 бочек горючего. Прилетел и радист И. В. Озеров, который будет следовать с поездом до Комсомольской. Привезли двух крупных птенцов императорских пингвинов по заказу жителей Пионерской. Макаров и Михайлов кормят их, засовывая в рот огромные куски колбасы. Забегу несколько вперед — птенцы, вопреки мнению многих, не погибли. Они прожили здесь октябрь, ноябрь, декабрь, вылиняли, превратились уже во взрослых птиц. Но товарищи новой смены отказались оставить у себя пингвинов. Тогда их снова отправили в Мирный и выпустили на волю.
Запросил прогноз для Пионерской. Вечером ответили: «Снегопад, облачность, сильный ветер как в Мирном, так и на Пионерской». Прогноз правильный — в момент его получения на Пионерской уже мела метель.
Лишь в ночь на 21 октября, возвращаясь из кино в свой поселок на санях, мы наслаждались прекрасной погодой, хорошей видимостью и прозрачной паутиной облаков на розовом небе. Белые ночи! Их трудно сравнивать с родными ленинградскими. Но я люблю их везде: и в Ленинграде, и в Арктике, и здесь, в Антарктиде, на Пионерской, где воздух сегодня прозрачен, как хрусталь. Суровое, неуютное место. Но с каждым разом я все с большей нежностью отношусь к этой станции, к ее трудолюбивым людям, спокойно, буднично выполняющим свою героическую работу.
