В те дни нельзя уже было оставлять кавалерию «в чистом виде». Решение комфронта вновь создать Конномеханизированную группу, несмотря на неудачный опыт Северной группы войск вовремя освобождения Северного Кавказа, было смелым и по тому времени разумным решением.
…Погасли последние лучи солнца, когда мы подъехали к селу. У шлагбаума нас остановил часовой. Увидев меня, он отдал честь и добродушно сказал:
— Въезжайте, товарищ генерал.
Мы «въехали» в корпус, с которым не расставались уже до конца войны в Европе.
Командир встретил меня в подавленном настроении. Он должен был сдать корпус и уехать в распоряжение командующего кавалерией Красной Армии.
Утром следующего дня было проведено совещание командного состава всех дивизий, корпусных частей, начальников отделов и служб управления корпуса. Мы со всей откровенностью побеседовали о недостатках последних боев в районе Перекопа.
Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов в своей книге «Когда гремели пушки» рассказывает об этих боях. Мне хотелось бы дописать несколько строчек в эту страницу войны.
Событиям на Перекопе предшествовала удачно проведенная Мелитопольская операция. Особенно хорошо в ней складывалась обстановка на направлении 4-го гвардейского кавкорпуса. Вскоре после прорыва обороны противника перед корпусом появилась свежая 1-я словацкая пехотная дивизия. Немецкое командование давно обратило внимание на то, что ряды ее подозрительно быстро тают при малейшем соприкосновении с советскими войсками. Дивизию занесли в списки неблагонадежных и держали в резерве. Но положение не изменилось. За ней закрепилась даже кличка: «Дивизия — быстро домой». И вот, в силу катастрофически ухудшающейся обстановки, командующий 17-й армией генерал Енеке 27 октября 1943 года решил бросить эту чехословацкую Дивизию в бой против 4-го гвардейского казачьего корпуса в районе Мелитополя. Если бы немецкое командование не было потрясено своей столь быстро развивающейся трагедией, оно обратило бы внимание, что словаки ринулись в «бой» с необыкновенным желанием, даже с радостью. Генерал Енеке слишком поздно понял свою оплошность. Но он мог бы утешить свое воинское самолюбие тем, что это был промах не военного, а политического характера. Как бы то ни было, 1-я словацкая дивизия в несколько тысяч человек со всем вооружением и боевой техникой добровольно перешла на нашу сторону. Тыловые части дивизии, как в дальнейшем выяснилось, немедленно были переброшены в Кривой Рог, а затем — в Одессу. Об их судьбе будет рассказано ниже. Словацкая дивизия открыла кубанцам путь в оперативный тыл противника. Развивая успех, корпус устремился к Перекопу.
