Позже, точнее 23 сентября, когда корпус был выведен в резерв фронта, мне пришлось присутствовать на разборе боевых действий 4-го гвардейского кавалерийского корпуса. Оценка, которую дал комкор своей группу, была явно необъективной.
— Молодцы мои казаки-гвардейцы! — громко заключил он разбор. — Передайте, что они показали лихую казачью удаль в бою и доблестно выполнили мой приказ.
Пришлось собраться в узком кругу для нового разбора и побеседовать по душам. Я сказал, что Маршалы Буденный и Василевский поручили мне передать их недовольство действиями корпуса. Дело, конечно, не в казаках, они дрались действительно отважно, смело и беспощадно, но решительных боев было все же мало. У подвижной группы не наблюдалось стремления к порыву в оперативный тыл противника.
Во время этих боев у командира корпуса находился представитель Главного штаба кавалерии полковник Терещенко. Присутствовал он и на разборе. О своих впечатлениях Терещенко написал Маршалу Советского Союза Буденному и привел слова командира корпуса, которые во многом объясняют причины некоторых неудач.
«Время оперативных рейдов миновало. Такие рейды опасны и ведут к гибели кавалерийских соединений. Правильно я говорю?» — обратился он к начальнику штаба корпуса генералу Пичугину, стремясь найти у него поддержку. Николай Андреевич промолчал. Комкор понял это по-своему и снова повторил: «Знаю я, как в таких рейдах погибали корпуса».[2]
Наша беседа была непродолжительной. Мне казалось, что командир корпуса понял неверность своих взглядов, но, к сожалению, у него было не ложное убеждение, а ошибочный взгляд. Он даже запальчиво заявил: «В новой операции вырвусь вперед и не буду ни о чем доносить». В своем докладе Терещенко привел эти слова комкора, прокомментировав их так: «Звучало это как обида за те указания, которые сделал Маршал Советского Союза Василевский в своей директиве».
Мнение, что время оперативных рейдов теперь миновало, бытовало в начале 1943 года среди некоторой части кавалерийских командиров. Разные взгляды на использование кавалерии существовали и в высших штабах. Предполагалось, например, преобразовать кавалерийские корпуса в легкие конно-стрелковые соединения. В защиту выдвигались такие доводы: «редкое применение атак в конном строю; хронический некомплект и низкое качество конного состава; трудности зерно-фуражного снабжения кавалерии; значительный расход бойцов сабельных частей для несения службы коноводов и т. д.».
