— Где вы обнаружили эту фотографию, сержант?
— Моя фамилия Жиль, сэр, — подсказал он. — Я нашел эту фотографию на камине. Правда, я до нее не дотрагивался, впрочем, как и до всего остального в комнате. Обнаружив труп, я сейчас же спустился вниз, позвонил в комиссариат и сообщил о случившемся.
— Вы разговаривали с соседями, до того как приехала бригада по расследованию убийств?
— Да, сэр. Я разговаривал с теми жильцами, от которых звонил по телефону.
Достав из кармана записную книжку, Жиль заглянул в нее и сказал:
— Это Чарльз Свенсон и его жена.
— Что они сообщили?
— Они сказали, что чего-то подобного следовало ожидать.
— Почему?
— Потому что молодая рыжеволосая женщина, которая приходила к Кери два или три раза в неделю в течение шести месяцев, по их мнению, была замужем.
— Они опознали в этой женщине миссис Стон?
— Конечно, они не знали ее имени, но я попросил Свенсона подняться со мной, где Боб караулил миссис Стон. Мистер Свенсон опознал в ней молодую женщину, приходившую на квартиру Кери.
Помощник прокурора повернулся к Пат;
— Как вы это объясните, миссис Стон?
— Он лжет, — ответила Пат. — Он безусловно лжет. Я не знала этого Кери. Я увидела его в первый раз только тогда, когда очнулась в его квартире.
— Другими словами, несмотря ни на что, вы не сознаетесь?
— Да.
Пат снова умоляюще посмотрела мне в глаза, и я вдруг засомневался. В конце концов, ведь я прожил с ней так долго. Она не могла обмануть. Правда, все факты были против нее.
Я почувствовал, как у меня закружилась голова. Ведь, в сущности, я совершенно не знал, чем она занималась, когда меня не было дома.
Пат опустила глаза. Ее распухшие губы дрожали. Ховерс закурил.
— Последний вопрос, сержант… Как вела себя миссис Стон, пока не приехала бригада по расследованию убийств?
Жиль положил записную книжку в карман.
— О! Она вела себя как многие перепившие женщины. Временами она впадала в транс, потом вдруг приходила в себя и пыталась оттолкнуть Боба. При этом она говорила, что ей необходимо накормить Германа обедом. Должен отметить, что агрессивности она не проявляла.
— Благодарю, — сказал Ховерс. — Это все, сержант?
— Жиль, — терпеливо подсказал сержант.
Отпустив патрульных, Ховерс сказал Пурвису:
— Ну вот, теперь я вас покину. Постарайтесь вести дело как можно деликатнее. Надеюсь, вы понимаете, что это в ваших интересах. — После этого он повернулся ко мне и снисходительно сказал: — Я очень огорчен, Стон. Я считаю, что она, без всякого сомнения, виновна, и будет очень хорошо, если вы уговорите ее признаться… По крайней мере, это расположит к ней судей.
