Признаки биологической деградации бросались в глаза. Всё, о чём нам раньше рассказывали на уроках, теперь становилось наглядным и очевидным. Монотонный, размеренный голос Сморчка лишь подчёркивал это. А Сморчок между тем, нисколько в отличие от нас не смущаясь, объяснял, как безобразно устроено женское тело, как нерациональны его архитектоника, физиология, до какой степени изуродовано оно различными анатомическими аномалиями.
— Помните, как сказано в Книге книг: «что у мужчины снаружи, то у женщины внутри». Теперь вы можете убедиться в справедливости священного текста. То, чем мужчина по праву гордится, женщина стыдливо скрывает в своём теле. Она осознаёт собственную неполноценность, а это, в свою очередь, искажает женскую психику. Психические диспозиции у неё фрагментируются. Цель мужчины — свершение, подвиг, героическое преобразование мира, цель женщины — суетность, повседневные, мелочные, бытовые заботы. Мужчине не требуется оправдывать свою жизнь, ему достаточно быть, женщине в силу её изначальной ущербности, надо всячески себя украшать — заслонять тем, что кажется, то, что есть. Нам ещё повезло: попался почти нетронутый экземпляр, а вообще встречаются с проколотыми ушами, сосочками на груди, со вживлёнными в пупок никелированными шариками, с дикими татуировками на различных частях тела. У этой, впрочем, тоже имеется…
Он протянул к фемине руку:
— Повернись!
До этого женщина стояла как статуя — с отрешённым, неподвижным лицом, как будто происходящее её не касалось. Хотя какая женщина, просто девчонка, лет пятнадцать — шестнадцать, так мне показалось. Но когда Сморчок брезгливо тронул её за плечо, она вдруг, резко качнувшись вперёд, ударила его головой в подбородок, а затем обеими руками вцепилась в горло.
— А… а… а… — полузадушенно захрипел Сморчок.
Жердина, мгновенно навалившийся сзади, еле отодрал от него скрюченное конвульсией голое тело — заломил девчонке руки назад и так — согнутую, визжащую, пинающуюся — потащил вон из класса.
Сморчок же, будто танцуя, топтался на месте, взмахивая растопыренными ладонями.
— Б-ом-мно… б-ом-мно… м-мне-е… п-пом-мом-мите…
Как позже выяснилось, у него был сильно прикушен язык.
За обедом только и разговоров было, что про этот неожиданный инцидент. Нам все завидовали: такой спектакль, жадно выпытывали подробности. И, кроме того, мы были первые, кто увидел настоящую женщину.
Риппо, купаясь во всеобщем внимании, говорил:
— Такая уродина, макака, я чуть не сблевал…
