— Привет, мам! А мы тут как раз вспомнили два-три смешных случая из папиной жизни, — объяснил Джеральд.
— Весьма забавно! — усмехнулся Персиваль.
Тинн, всё ещё распростёртый на полу, только периодически испускал слабые истерические вздохи, а Эдвин сидел, улыбаясь и покачивая головой.
Энн взглянула на бумажку, которую держала в руке, и сказала:
— Ну хорошо, тогда я не буду вам мешать. Просто сегодня я взяла из химчистки твой костюм, и там в кармане была записка… Ладно, потом поговорим.
Мне ужасно не хотелось возвращаться к саге про «Горячие бёдра в мокрой траве», и я поспешно сказал:
— Ну что ты, Энн, ты нам ничуть не помешала. Так что говори, что там у тебя. Записка? Какая записка?
— Лучше я…
— Энн, я очень тебя прошу!
— Видишь ли, в химчистке мне отдали записку, которая была в твоём боковом кармане, и я подумала… Нет, давай всё-таки потом, а?
— Ну так прочитай её вслух. Да что с тобой такое?
— Я лучше…
— Энн!!
— Ну хорошо… как хочешь. Тут написано твоим почерком… Может, лучше всё-таки потом?
— Энн!!!
— Здесь сказано: «Купи себе древесную лягушку и назови её Кайзер Билл».
Не смог предъявить этой записке вполне разумное объяснение, потому что никто не хотел ничего слушать. Все до одного бессильно сползли на пол, сотрясаясь от смеха. Даже Ричард, разразившийся самым настоящим ослиным рёвом. Вечером напомнил Энн и Джеральду, что в субботу мы уезжаем в четыре утра. Уж я-то их знаю. Думают, я забуду!
Среда, 21 мая
Последнее время начал молиться и читать Библию каждое утро примерно в течение часа — как раз то, что нужно. Правда, периодически всё ещё приходится отбиваться от кое-каких просьб со стороны членов моей группы. Тут, конечно, виноват я сам, но всё-таки! Сегодня звонил Реймонд Понд и просил меня прийти покормить его морскую свинку. Спросил его, почему он не может сделать этого сам. Он ответил, что так уютно устроился в кресле возле камина, что ему ужасно не хочется вставать. Честное слово!
Вечером спросил своих, помнят ли они, в котором часу мы уезжаем в субботу на фестиваль.
— По-моему, в семь, — откликнулся Джеральд.
— Или в восемь? — предположила Энн.
— В четыре! — твёрдо сказал я. — В четыре часа утра. РОВНО!
Четверг, 22 мая
Сегодня на работе был один странный момент. Ко мне подошёл Гландер и с язвительной усмешечкой произнёс:
— Знаешь, этот твой чокнутый приятель — ну, он ещё был на вечеринке! — Тинн, что ли?
— Ну? — удивлённо спросил я.
— Так вот, — продолжал Гландер, — один мой знакомый не так давно видел, как пара молодцов в тёмно-синей форме соскабливали твоего благочестивого Тина с мостовой возле пивного бара на углу его улицы — и причём, далеко не в лучшем виде. Вот я подумал: если уж вы с ним такие друзья и если уж ему полагается быть гордостью и радостью этого вашего Иисуса, то тебе, наверное, было бы полезно об этом узнать!
