«Бутылочку святой воды и пачку старых комиксов»?
Что я наделал!!!
Половина первого ночи
Собирался лечь пораньше, чтобы встать в пять утра для медитации, но по телевизору показывали бильярд. Решил, что если бы я был знаменитым бильярдистом, то играл бы под псевдонимом «Пласс-Меткий Глаз».
Всё, пора спать. Поставил будильник на пять тридцать, так что медитировать буду до половины восьмого.
Суббота, 1 марта
Будильник разразился душераздирающими трелями ровно в 5:30.
Спросонья подумал, какой идиот мог поставить его на такой безумно ранний час, но потом вспомнил, что это был я. Энн с трудом разлепила ресницы и сонно спросила:
— Адриан, милый, ты куда?
— Ты спи, спи, — прошептал я в ответ. — А я пойду, пару часов поразмышляю о вечности.
Выходя на цыпочках из комнаты, явственно услышал, как Энн пробормотала: «А ведь когда делал предложение, был совершенно нормальным…»
Бессильно сполз по лестнице, едва различая перед собой предметы, и устало опустился на колени в гостиной. Положил перед собой на пол часы, чтобы остановиться в полвосьмого.
Приступил к размышлениям о вечности ровно в 5:34. Закрыл глаза и попытался представить себе, что всё вокруг продолжается долго-долго, прямо-таки бесконечно. Получилось не очень. Поймал себя на том, что думаю об отпуске и почему сейчас нигде не продают плетёных корзин для мусора, и как бы выглядел гибрид жирафа с хорьком. Уже начал рисовать себе существо с телом хорька и такой длиннющей шеей, что оно может просунуть голову в кроличью нору, не двигаясь с места, как вдруг вспомнил, о чём мне полагается думать. Решительно оборвал ненужные мысли и изо всех сил постарался сосредоточиться. Примерно через час открыл глаза, чтобы посмотреть сколько времени. Оказалось — 5:44.
Поразмышлял о вечности ещё пару минут, но тут у меня дико заболела голова. Попытался снова лечь спать, но никак не мог заснуть и потому опять встал. Энн спустилась из спальни примерно без четверти восемь.
— Ах, да, милый, ты же медитировал! Ну и как? Сколько ты продержался? Все два часа?
— Двенадцать минут, — ответил я.
Сказал ей, что я не выспался и теперь у меня болит голова.
— Но ведь вчера ты так поздно лёг, — заметила она. — Неудивительно, что ты никак не мог проснуться.
Боюсь, что весь оставшийся день я ходил угрюмый и то и дело раздражался. По-видимому, двенадцати минут медитации недостаточно для того, чтобы наполнить человека и его семью «особенным миром и покоем». Днём почти целый час просидел во дворе, беседуя с нашей крольчихой Брендой. Может быть, она тоже считает, что у меня скверный характер, и я действую ей на нервы, но она, по крайней мере, не может мне об этом сказать.
