— Сестрёнки смотрят на меня не как на собственность, ты поняла неправильно, — покачал я головой. — Они смотрят на меня, как на часть самих себя. Им нет нужды ревновать — ведь тебя выбрал я сам, добровольно. Как можно ревновать руку, пожимающую ладонь другому человеку? Это же твоя рука! И при этом я безраздельно принадлежу им. Совсем на ином уровне, не мешающем тебе или любой другой моей избраннице.
— Мерседес, например…
Я укола даже не почувствовал. Промолчал. Слова сказаны, добавить нечего. А Мерседес и правда никогда не впишется во взвод. Во всяком случае, для меня.
— У остальных это впереди, да? — становилась всё более и более хмурой Фрейя. Я бегло пожал плечами.
— Насчет Гюльзар не скажу. С ней мы… Как бы тоже духовно близки. Но у неё есть последний тормоз. Это не физиология, это тоже чисто психологическое. И она должна этот тормоз сорвать, иначе не сможет преодолеть в себе некие удерживающие настройки, и так и останется в подвешенном состоянии. Ревновать тебе, нет — не знаю. Это не животное, не физиология. Это именно духовное.
— Как раз к духовному ревновать и надо, — произнесла её высочество, борясь с тем, чтобы мучительно не скривиться, удержать эмоции. Что ж, сеньорита, ты сама напросилась. Не я поднял эту тему.
— Мы в ответе за тех, кого приручаем, Хуан, — вновь изрекла Фрейя. Задумалась. — Я тоже хочу так. Как у тебя. — Повернула голову набок, стыдливо отводя глаза, боясь показать обжигающую, недостойную принцессы зависть. — У меня такого ни с кем не было. Вообще ни с кем. Чтобы абсолютное понимание, и тем более доверие…
— А Сильвия?
Фрейя потрясла своей каштановой копной.
— Близкая. Очень близкая. Но подруга.
Вновь пауза.
— Ты счастливый сукин сын, Хуан! — Она поднялась и села на траву рядом. — И не догадываешься, насколько!
— Фрейя, ты особенная. И сильная. — Я провел тыльной стороной ладони ей по щеке. — И небезразлична мне. Давай устроим, как с ними? В ранге абсолюта? У нас получится! Должно получиться!
— Не так быстро, — покачала она головой. — Полгода, год… Я не они, не смогу так.
— А ты спешишь?
Она опустила голову.
— Бросай этого напыщенного хлыща, — продолжал я. — Мы справимся. А после и у нас получится ТАК. Если же ты его не бросишь… О каком абсолютном доверии тогда можно говорить, Мышонок?
Её высочество подскочила, одёрнула на место юбку и заходила по берегу ручья.
— Ты не понимаешь, Хуан! — воскликнула она, и голос её был пропитан страданием. — Я — будущая королева! Я, не ты! Это я буду отвечать за Венеру, за всю эту планету и всех людей на ней!
