— Марин, ты мне нужна такой, какая ты есть. Такой, на которой я женился. На другой бы я не женился, каков бы дамоклов меч над тобой ни висел. Понимаешь? Вот и будь такой, не меняйся!
— Но… — Она хотела что-то сказать, но я не дал.
— Хорошо, мы познакомились на танцполе, и вот тебе аналогии для сравнения.
Бэль — это народная карнавальная самба. Пожар из страстей и эмоций. Эдакий клубок нервов, не знающий, что сотворит в следующую минуту. Паула — фламенко. Постоянное движение, постоянное действие, бешенная кипучая энергия. Фрейя — танго. Аристократичное, но обжигающее, полное эмоций и страстей. Ты же…
Задумался.
— Ты — фокстрот. — Я выставил руки, как бы приглашая её. Она легонько присела, соглашаясь, опустила свои ладони на мои. Я взял её за талию, слегка выгнул и медленно повёл, спокойно считая про себя. Туда. Сюда. Поворот. Влево. Поворот. Мягкий, невесомый. Теперь вправо. Снова разворот. А теперь резкий, быстрый. И снова вперёд. И так далее. Дистанция разгона — пара шагов, но всем было понятно, что мы именно танцуем, посреди тротуара, в людной жилой части города. Но главное, понятно нам.
Марина танцевала на уровне любителя, но движения поймала быстро, и почти не сбивалась. Учиться ей и учиться, но сейчас мне нужно было совсем другое.
— В фокстроте есть своя прелесть, не находишь?
Находила. Млела. Глазки её сияли. Ей действительно нравилось. И сам танец, и то, где и как мы танцуем.
Шаг влево. Шаг вправо… А спинка ровная, тренированная! Может свести её с Гортензией? Вдруг поладят?
— В нём нет энергии, но он всё равно завораживает. Почувствуй его! — продолжал совращать я. — Для этого не нужна музыка, почувствуй его самим телом! Вот. Вот так. А теперь так. — Я её отпустил покрутил, медленно и величественно. Ну, вроде не совсем фокстрот, но какая разница? — А теперь снова на меня. И вот так. И так.
— …И — поклон. — Я выпустил её талию, склонил голову. Она присела в реверансе. После чего поцеловать ей кончики пальцев, как завершающий штрих.
Вокруг к тому моменту собралась толпа человек из десяти людей, нам захлопали. И хлопали искренне — люди даже не заметили, что музыки нет. Значит, мы справились.
— Видишь, им понравилось! — констатировал я. — А тебе? Неужели нет?
— Ну, почему же… — Марина ударилась в краску. — Понравилось, ещё как… Но…
— У холодности фокстрота своя прелесть, моя дорогая. — Я чувствовал себя аристократом, и это непередаваемое ощущение. — Её не заменить огнём фламенко и пожаром самбы. И даже танго, несмотря на аристократичность, это совершенно другой танец.
