- Тогда за мной, мои воины! Любой бы повелитель отдал все золото за таких солдат, как вы! - воскликнул Антарес и дернул поводья, направив своего коня в поток затягивающей силы Портала, чувствуя, как в его сознании всплывают дарящие надежду воспоминания...
***
Мягкий луч солнца, пробившийся сквозь небольшую щелку между двумя гардинами, закрывавшими собой большое окно в королевских покоях, осторожно коснулся бокала красного вина, забытого на мраморном столике, стоявшем близко к кровати. Брызнувший в стороны нежно-розовый отсвет коснулся половинки молочного шоколада, опасно свесившегося с края стола, и, скользнув по наброшенным в кучу вещам, разлился целым озером на обнаженной груди мирно спящей девушки, заключенной в крепкие объятия двухметрового гиганта. Его некрасивое, рябое лицо со шрамом последний миг хранило спокойствие, а затем сон схлынул с него, и глаза резко открылись. Улыбнувшись игре алых бликов на теле возлюбленной, Антарес осторожно убрал руки, стараясь не разбудить ее, и, медленно поднявшись, со вздохом оглядел беспорядок, творившийся в его покоях: пустые бутыли из-под аларийского красного, набросанные горой тарелки... Все следы прелюдии... А вот сдвинутые в сторону мягкие кресла, скинутые с них подушки и части одежды, причем некоторые - разорванные в клочья, - прямые доказательства бурной страсти...
- Рано ты проснулся, - тихонько проворковала девушка, укутываясь в одеяло и посильнее вжимаясь в подушку.
Король улыбнулся и, подстроившись к возлюбленной, нежно коснулся черных, как смоль, волос...
- Привычка, - бросил он, заворожено играя локонами между пальцев. - Скажи, Инола, тебе хорошо с таким медведем как я?
- Таким грубым и таким мягким одновременно? - лукаво улыбнулась она. - Порой все похоже на сказку...
Антарес удовлетворенно кивнул и, взяв бокал вина со стола, сделал хороший глоток.
- Ты знаешь, - проговорил он, смахнув каплю со своих жестких губ, - несмотря на то, что я не красавец, у меня было много женщин... Каких-то я брал силой, каких-то деньгами... Большинство пытались обвиться вокруг меня и впустить в мое сердце яд... Отравить меня своей напускной игрой страстных и преданных любовниц.
- Мужчины слишком падки на красивую актерскую игру, - ехидно поддакнула Инола.
- Ну да... Верно, однако, я раскусил всех и, как видишь, в моем ложе наконец-то воцарился порядок, - его рука осторожно скользнула вниз по ее нежной спине. - А вообще, знаешь... Это чувство трудно описать. Всякие бездарные менестрели, пытаясь выжать из ваших душ хотя бы грош, в поте лица стараются напыщенными фразами описать такое яркое и сочное, однако совершенно пустое, по сути, слово, как любовь... Мне порой просто хочется смеяться.
