Игнорируя взгляды присутствующих, я устроился на своём месте и немного расслабился. Самое неприятное было в том, что у меня чесалось под бронежилетом и мне хотелось просто почесаться, но в итоге я решил проблему, выведя прыщик и успокоив нерв. Только теперь хотелось откровенно помыться.
Обсуждение было небыстрым, и я уже начал поглядывать на время, слушая обсуждения глав семей и тех членов Госдумы, что пригласили сюда сегодня.
— Вениамин Старинов, как прошло устранение несостоявшегося императора? — опустился на соседнее кресло Котов.
— Раздавил ему голову и всё. Больше разговоров было.
— Теперь вы в открытую занимаетесь производством боевых стимуляторов, нашу семью настораживает данный факт.
— Ваши проблемы, всё равно передавать рецепты или пускать их в свободную реализацию я не собираюсь.
— Именно это я и хотел услышать.
— А если бы услышали то, что не хотели? — медленно повернул я к нему голову и заглянул в глубоко посаженные маленькие, почти крысиные глаза. — Рискнули бы бросить мне вызов? Попробуйте, давно я семьи не вырезал полностью.
— Вы слишком резки для главы семьи…
— Да, а на завуальные угрозы я скоро начну просто убивать. Нервы целее будут.
— Всего вам доброго, Вениамин Борисович, — начал подниматься он с кресла.
— Когда приедешь домой, посмотри на свою семью и подумай несколько раз, прежде чем что-то предпринять, — сухо проговорил я. — Потом будет уже поздно.
Котов ушёл, ничего не ответив, а я лишь многозначительно усмехнулся под нос и, отметив, что собрание подошло к концу, только облегчённо вздохнул и поднялся, направившись к выходу из зала, но здесь меня поймал Звягин:
— Уходишь?
— Самолёты готовы к вылету, — ответил я ему и достал сигареты.
— Твои бойцы, кстати, снялись и сейчас стоят возле Кремля в ожидании, — проговорил он и посмотрел на полуразрушенный коридор, по которому мы шли. — Тебе не нравится Москва?
— Была бы возможность, вообще бы здесь не появлялся. Кстати, репортёры ещё не доставали?
— Информация о попытке государственного переворота утекла в сеть, так что сам понимаешь, что там сейчас творится. Главы семей и президент обещались выступить с заявлением ближе к полуночи.
— Понятно, только вот боюсь, интервью не избежать, — прислушался я к звукам на выходе из здания, к которому мы приближались.
— Прорвались, впрочем, внутрь их всё равно никто раньше полуночи не пустит. Ты же сам знаешь…
— Знаю, только пройти бы без проблем.
— Я дальше не пойду, будь здоров, Знахарь, — протянул мне руку Звягин.
