В восприятии оппозиционных кругов это было «наибольшее унижение, которому когда-либо подвергалась эта нация». Вопреки настоятельным требованиям купечества войны с Испанией, не только заклятым врагом Реформации, но и очевидной помехой на путях к рынкам Нового Света, Карл I продолжал тайно заигрывать с нею. В целом католические симпатии Якова I и Карла I (их жены были католичками, при дворе Карла I католические священники открыто отправляли католическую мессу) в сочетании с церковной политикой архиепископа Лода, с его стремлением удержать в англиканском культе побольше «знаков» католического «благолепия» вызывали в среде оппозиции подозрения в существовании «заговора» с целью вернуть Англию в лоно католицизма.
Политический кризис 20–30-х годов
Мы проследили основные противоречия между политикой первых Стюартов и интересами представленных в парламенте торгово-предпринимательских слоев собственнических классов, составлявших в палате общин оппозицию этой политике, и имели возможность убедиться в том, что основной конституционный вопрос о границах королевской прерогативы, вокруг которого велась борьба практически во всех парламентах Якова I, сводился в области внутренней политики к следующему: имеет ли король право вводить новые пошлины и принудительные обложения без ведома и согласия парламента и взимать их? А в области внешней политики — должен ли король «советоваться» с парламентом, прежде чем предпринимать какой-либо шаг в международных делах?
Ответ оппозиции был однозначен: верховная власть принадлежит не королю вне парламента, а королю в парламенте, т. е. получившему поддержку обеих палат. Яков I, как мы видели, наоборот, в соответствии со своей доктриной абсолютной власти короля считал своим «бесспорным» правом обходиться в обоих случаях без «совета» парламента и, более того, подтвердил эту доктрину на практике, не созвав после роспуска парламента в 1611 г. (если не считать безрезультатного и краткосрочного парламента 1614 г.) вплоть до 1621 г. ни одного парламента. Это была по существу новая для Англии форма абсолютной монархии, которая имитировала «французский образец».
Однако в 1621 г. Якову I все же пришлось созвать парламент из-за финансовых трудностей двора. Неэффективная налоговая система, сопротивление графств, недообложение многих доходов, отсутствие независимых от местных властей королевских агентов, с одной стороны, и мотовство двора — с другой, не обеспечивали короне финансовую независимость от парламента. В ответ на обращение короля за поддержкой палата общин подвергла острой критике деятельность правительства, и прежде всего систему монополий. Однако особой остроты конфликт с короной достиг, когда речь зашла об испанском браке принца Уэльского Карла.
