Если не было сильной стужи, мать укутывала Федю и выпускала на улицу.
Сколько света!
Глазам больно глядеть на искрометную поверхность снега, укрывшего заледеневшую реку, окрестные увалы и далекие горы. Замерла тайга, безмолвно стынут белые, закуржавевшие деревья, Федя слышит самые отдаленные, слабые звуки в поселке: железный лязг щеколды, визг санных подрезов, фырканье лошади, скрип рассыпчатого снега под ногами, голоса переговаривающихся у проруби на Говорухе женщин.
Он хватает замороженную навозную лепешку и бежит к оврагу. Крутой склон усеян ребятами. Одни катят вниз, другие тащат санки наверх. С разбегу бросается Федя на лепешку и, окутанный радужно сверкающей снежной пылью, летит, летит по склону со все нарастающей скоростью, подскакивая на ухабах, полы его шубейки развеваются, словно крылья. Не успел оглянуться — рдяное морковное солнце уже опускается в лиловую морозную мглу, тускнеет, обрастает лохматыми космами, а красный промороженный воздух густеет и стынет. Стужа длинными тонкими иголками впивается в щеки, деревенеют руки — надо возвращаться домой.
Темнота огромной медведицей сразу наваливается на землю. На черном, как устье печи, небе холодным зеленоватым огнем пылают звезды. Ослепительно белая тарелка луны выкатилась из-за ближней горы, и торжественная голубая светлынь засияла над землей, от домов и деревьев на играющие синими искрами сумёты упали глубокие черные тени.
Завизжала застывшими петлями дверь, и сквозь облако морозного пара в избу вошел отец. От его задубевшего полушубка несет ледяным холодом, запахом свежеспиленного дерева, лесной хвои, конского пота и дыма костров, у которых согреваются лесорубы. На обожженном морозом лице резко выделяются обнесенные белым инеем брови и ресницы. Отец громко хлопает огромными меховыми рукавицами и напряженно улыбается замерзшими губами:
— Ну и клящий мороз сегодня!
Он такой сильный, большой, что Феде кажется, головой задевает потолочные балки. Зимние вечера, когда за столом собиралась вся семья, были для Феди самым счастливым временем. Вкусным паром дымится тушеная картошка со свининой, кисловато пахнет мягкий, еще теплый домашний хлеб, сочно хрустит квашеная капуста.
У отца на коленях Леша. Четырехлетняя Люба и Федя, семилетний первенец, сидят на одной лавке рядом. Отец рассказывает, что сегодня голодный медведь-шатун забрел на лесоучасток. Увидевший его придурковатый парень Митяй заорал благим матом и бросился наутек, а медведь, испуганный его криком, подался в другую сторону, в тайгу. А могли бы свалить медведя — в теплушке висит ружье, заряженное жаканами.
