Разумеется, оба не явились на работу и провели день вдвоём, в смятой постели, покинув её всего на полчаса, пополнить запасы съестного на рынке.
После наскоро состряпанного ужина Татьяна в одной ночнушке устроилась на подоконнике (Егора кольнуло – точно так же сидела когда-то Лина) и потребовала рассказа о его путешествиях. Отпираться было бессмысленно: о рейде в таинственную и опасную Щукинскую Чересполосицу, как и о конфликте с золотолесцами судачили и студенты, и сотрудники – словом, все обитатели Главного Здания.
Татьяна, как и многие университетские, страдала Эл-А в средней форме и не могла углубляться в Лес (кратковременные походы в Мичуринское и на смотровую площадку не в счёт) – а потому ловила каждое слово, то и дело, требуя объяснений и подробностей. Егор, хоть и не без труда, сумел обойти самые деликатные моменты и, в свою очередь, постарался разговорить собеседницу. И не без успеха: выяснилось, к примеру, что при первом знакомстве он оказался прав, отпустив комплименты её музыкальным пальцам. Татьяна действительно оказалась скрипачкой – самой настоящей, профессиональной. Когда-то она закончила консерваторию в Питере, преподавала в музыкальной школе по классу скрипки и даже концертировала в составе струнного квартета, пока судьба не забросила её в Московский Лес. Егор пытался выяснить обстоятельства этого, но добился лишь недовольной гримаски и неохотно данного обещания рассказать как-нибудь потом.
Заодно девушка поведала о предстоящем визите её давнего знакомца по питерской альма матер – ныне мировой знаменитости, первой скрипки оркестра Ла Скала, обладателя бесчисленных международных премий и наград. Афиши с его портретами уже несколько дней украшали холла первого этажа ГЗ, но Егор их не замечал – он вообще мало интересовался местной культурной жизнью. И уж точно на афишах не было ни слова о том, что заезжая знаменитость решилась на столь экзотический тур не просто так. Дело в том, что его дед, известный музыкант и профессор Гнесинки, жил когда-то в Москве и, сорванный с места Зелёным Приливом, не сумел вывезти из обречённого города своё главное, поистине бесценное сокровище – скрипку работы Антонио Страдивари.
Сюжет был достоин авантюрного романа: старый скрипач, умирая, открывает скрипачу-внуку тайну и берёт с того слово отыскать пропажу, снабдив кое-какими указаниями. А внучек не придумал ничего лучше, как отправиться в Московский Лес, надеясь, по русскому обыкновению, «на авось» – и помощь сокурсницы по консерватории. Благо, с ней он все эти годы поддерживал связь.
