– Это тебе хозяин. – буркнул в ответ второй. – А мы люди свободные, по своей воле ему помогаем.
– То-то я гляжу, когда Он с тобой в прошлый раз, заговорил, ты едва не обделался! Тоже, видать, по своей воле? – хохотнул бритоголовый. – Ты, Васильич, болтать-то болтай, да берега не теряй. Сам видел, что бывает с теми, кто поперёк Его нрава идёт.
– Да уж… – собеседника передёрнуло. – Такой страсти…
– Зато баблосики через него хорошо имеете! И когда Он снадобье своё, от Лесного Зова которое, до ума доведёт – уйдёте наружу и будете жить, как люди!
– Да уж скорее бы… – отозвался второй. – Который уж месяц ждём. Надоело – выберешься на сутки за МКАД, не успеешь оттянуться, а уже назад пора!
– Вы, главное, Его во всём слушайте. – бритоголовый поучительно поднял палец, – И будет тогда полный ажур!
– Кстати… – охотник оглянулся по сторонам. – Ребята говорили, что в прошлый раз заметили этого, мелкого.
– Кого-кого? – бритоголовый недоумённо уставился на собеседника.
– Ты лешаков видел когда-нибудь?
– Доводилось пару раз, давно,.
– А этот – как они, только маленький, вроде ребёнка. Примерно такой.
И показал ладонью. Выходило, что роста в неведомом существе было не больше метра двадцати.
– Раньше-то он бродил вместе с собаками и даже, как говорили мужики, был у них не то, что за вожака – советы давал, что ли? Кто такой, откуда взялся – неведомо, но когда стая из парка свалила, ушёл с ними. Вот и охотники, которые собак выслеживали, его, вроде, тоже видали.
– Да и хрен с ним. – махнул рукой бритоголовый. – Насчёт лешаков команды не было. Ну что, пошли? Хорошо бы до темноты вернуться.
Малой плохо понимал язык гладкокожих – то, немногое, что знал, он успел позабыть за тридцать лет жизни со Стаей. Он распластался на земле, в самой гуще колючего малинника (длинные, острые шипы не брали его корявую, словно кора, кожу) и с тоской наблюдал, как охотники пропускают в лапы связанных собак длинные палки, как взваливают на плечи и отправляются восвояси.
Из травы послышался жалобной скулёж. Малой рискнул чуть- чуть высунуться из ветвей – и увидел, как трёхмесячный щенок Старой, смешно переваливаясь на коротких, толстых лапах, торопится за гладкокожими. Один из них обернулся и поднял дубину.
– Не трожь! – прикрикнул на него бритоголовый. – Сдадим вместе с остальными. Глядишь, и пригодится Ему для каких-нибудь опытов. А отстанет по дороге – значит, повезло.
Малой дождался, когда гладкокожие отойдут подальше – собачонок старательно ковылял за ними – и выбрался из малинника. Рядом качнулись ветки – бесшумно возник большой пёс, из уцелевших. Ткнулся мокрым носом в покрытую мхом щёку, лизнул.
