— Водку я взял, так что мы во всеоружии. Обрати внимание, тут даже специально вкопаны столики для культурно отдыхающих, вроде нас.
— Честно говоря, мое внимание обращено в другую сторону. Вроде уже сто раз видел, а до сих пор не могу привыкнуть.
— К чему?
— А ты посмотри на вон ту девушку.
— У которой голова покрашена в малиновый и черный цвета?
— Не просто малиновый, а ядовито-малиновый и не просто черный, а какой-то угольно-антрацитовый.
— Все нормально, Комбат, надо же этой дурнушке выделиться, привлечь к себе внимание сильного пола.
— Она стоит к нам спиной, почему ты назвал ее дурнушкой?
— Красивой девушке незачем использовать такие ухищрения, у нее и с обычной прической нет отбоя от парней.
— Возможно, ты прав.
— Безусловно прав. А вообще здесь хватает любопытных типов. Взгляни на того парня.
— Которого?
— На роликах.
— И что в нем особенного?
— Майка. Точнее — надпись. Знаешь, как она переводится с английского?
— Нет. Да и ты, насколько я помню, в английском не силен.
— Я — да, но была у меня одна подружка с инязовским образованием. И она перевела мне точно такую надпись на очень похожей майке — «Вахлацкий колледж для сексуально озабоченных придурков». Вообще создается впечатление, что эти майки специально штампует черный юморист, издевающийся над нашими познаниями в английском. Моей подружке встречались и другие надписи, гораздо более оскорбительного содержания.
— Например?
— Погоди, дай вспомню. Ага, «жертва пьяного зачатия» или «я — идиот и горжусь этим». И наша молодежь носит эти шмотки, не подозревая, насколько позорит этим себя.
— Ладно, Андрюха, довольно разговоров, занимаем столик. А то начинает припекать, водка согреется.
Комбат открыл сумку, вытащил предусмотрительно взятый большой лист чистой бумаги и выложил на него мясо, хлеб и помидоры. Тут же рядом оказались два пластиковых стаканчика, наполнившихся будто сами собой.
— Отдыхать — не работать! — вместо тоста сказал Комбат.
— Трудно спорить с командиром, особенно если целиком с ним согласен! — отозвался Подберезский.
— Бывшим командиром, — уточнил Рублев.
Они выпили и с удовольствием закусили, утоляя разыгравшийся на свежем воздухе аппетит. Очень кстати захрипел с надрывом Лепе насчет рюмки водки на столе, которого сменила Вера Брежнева, уверявшая, что она знает пароль и видит ориентир.
— Мудрая женщина, — поддержал ее Комбат. — Если пьешь и теряешь ориентир, то пора завязывать.
— К нам, Иваныч, это не относится, — заметил Подберезский.
