Тут зазвонил мобильник, раздался голос его односельчанина:
— Привет, Ильюха! Ты жив? Уже хорошо.
— Они и до тебя добрались! — Услышав слова друга, Илья мигом сообразил, что люди Водяного нашли всех участников драки.
— Не только до меня. Артуру тоже все кости пересчитали. Теперь мы без работы.
— Ну да, мне тоже сказали, чтобы я им больше на глаза не попадался. — Илья не догадывался, что в этой фразе Водяного был скрыт куда как более грозный смысл.
— Нет, мне такого не говорили. Просто велели забыть о рыбалке. Типа, если я кому-нибудь ляпну о том, что раньше ловил осетров, они мне свернут шею. И Артуру такое же сказали. Слушай, Ильюха, ты не в курсе, чего они так озверели?
— В курсе, но расскажу, только когда мы встретимся.
— Ну, тогда это будет совсем скоро. Ты же без работы долго в городе не прокантуешься.
— Расслабься, работа у меня скоро будет.
— Точно, блин. У меня со всеми этими передрягами совсем из головы вылетело, что ты в армии получил завидную специальность. Нам с Артуром хуже, но я хоть к земле привычный, а он из городской школы прямо в армию угодил, а из армии к Водяному.
— Ничего, я, как устроюсь, возьму его к себе помощником.
— Так ему и передам. Ладно, до встречи!
— Пока!
— А ведь не так плохо складывается, — поразмыслив о своем положении, решил Илья.
Он в последнее время частенько подумывал о свадьбе, а какой из бандита муж. Да и чутье ему подсказывало, что Водяной со своим бизнесом не вечен. Либо государство наконец-то наведет порядок в рыбном хозяйстве, либо, что вероятнее, появятся новые зубастые конкуренты. Честный труд менее доходен, зато надежнее.
Однако планам Угарова не суждено было сбыться. Очень скоро его встретили люди Водяного.
— Тебе же, придурок, говорили, чтобы ты больше не попадался нам на глаза! — утяжеленная кастетом рука вонзилась Илье в живот.
Удар был подлый, внезапный. Угаров, не успев отреагировать, скорчился от боли. Ему еще раз несколько раз заехали по почкам, а напоследок пригрозили:
— В следующий раз убьем.
Илья понял, что в городе житья ему не будет. Надо уезжать, забрав с собой любимую. Но согласится ли она отправиться в никуда, оставить дом, работу, доверившись лишь словам Ильи, что все будет хорошо? И будет ли в самом деле хорошо годами мыкаться на съемных квартирах, утешаясь набившей оскомину поговоркой «С милым рай и в шалаше»? Трудно сказать, какое бы решение принял в итоге Угаров, но противник сделал новый шаг. Скорее всего, на этот раз инициатива исходила от сына Водяного, а его папаша был не при делах.
