– Где Сент-Клэр сейчас учится? – Я улыбаюсь, несмотря на наш несостоявшийся поцелуй.
По неизвестным для меня причинам друга Джошуа чаще называют по фамилии.
– В Калифорнии. В Беркли. Он сказал, что устраивается на работу в кинотеатр, но я не поверил ему. – Джош снова качает головой, и мы переходим на последний эскалатор. – Он за всю свою жизнь ни дня не проработал.
– А ты? – интересуюсь я, потому что многие ученики из нашей школы совмещали занятия с работой.
Джош хмурится. Он стыдится своего ответа и признается:
– Нет.
– Я тоже, – вздыхаю я.
Нас обоих охватывает чувство вины за то, что мы родились в богатых семьях.
Джош снова смотрит на экран телефона. Я наклоняюсь и рассматриваю фотографию поближе.
– Уф. Это самая уродливая униформа на свете. Разве кто-то может выглядеть хорошо в бордовом полиэстере?
Джошуа улыбается.
Эскалатор заканчивается. Джош быстро печатает ответ, выключает звук на телефоне и убирает его в карман. Интересно, рассказал ли он Сент-Клэру о нашем свидании? Интересно, заслуживает ли эта новость внимания?
Мы направляемся к галереям, но наше внимание привлекает толпа, собравшаяся в ресторане на верхнем этаже. Столы убраны, и целая армия стройных моделей пробираются через толпу. На головах их красуются белые завитые парики, на губах – белая помада, на щеках вместо румян белые круги. Джош поворачивается ко мне и склоняет голову:
– Пойдем?
– Почему бы и нет, – заинтересовавшись происходящим, отвечаю я. – Мне кажется, там должно быть интересно.
Мы проскальзываем внутрь, и он подхватывает два бокала с проносимого мимо подноса. Уверена, мы самые молодые из собравшихся. А еще, похоже, это частная вечеринка. Из-за гула возбужденных голосов и странной, быстро сменяющейся музыки в зале необычайно шумно даже для Парижа.
– Как будто празднуют Новый год! – кричу я.
– Но не настоящий! – Джош наклоняется, чтобы прокричать мне в ответ. – Это как будто фильм какой-то, все такое ненастоящее! Я обычно встречаю Новый год в одиночестве в своей спальне, смотрю телевизор.
– Да! Именно! – соглашаюсь я.
Джош передает мне бокал и кивком указывает на гигантскую декоративную алюминиевую конструкцию. Мы ныряем под нее. Здесь немного тише, и я поднимаю бокал:
– За Новый год? Или новый учебный год?
Он театральным жестом прижимает руку к сердцу:
– Мне очень жаль, но я не стану пить за это.
– Ладно. – Я смеюсь. – Как насчет… комиксов? Или Жоанна Сфара?
– Предлагаю тост, – Джош с насмешливой серьезностью поднимает бокал, – за новые начинания.
