Была еще одна причина идти, признаваться в который Егор стеснялся даже себе — можно нормально пожрать! Салаты, мясо, фрукты! Запеченный поросенок и шашлыки! Он сглотнул, покраснев от таких мыслей. Черт, да маме тоже можно было бы прихватить чего-нибудь вкусного! Кусок торта, например, пару мандаринов…
Но идти было не в чем. Костюм-то есть, но кроссовки к нему не наденешь, а ботинки… Стыдно в таких на праздник идти — затертые, побелевшие от химии, которой посыпали дороги, с выцветшими шнурками…
После завтрака он помог матери добраться до дивана, включил ей телевизор, по которому уже вовсю шли новогодние фильмы, а сам уселся за ноут, чтобы проверить профили на биржах фрилансеров. 'Есть!' — обрадовался он, увидев новый заказ на курсовую по 'Правотворчеству'. Платили негусто, но тема легкая, писанная-переписанная. Егор принял заказ и засел за работу…
К обеду он закончил, получил оплату и собрался в магазин. Холодильник опустел, нужно было купить чай, сахар, гречку и конфет на развес. Мама была сладкоежкой, и отнимать у нее последнюю радость бесчеловечно.
'Треть-брень!' — звякнул дверной звонок, когда Егор уже был у двери.
За порогом стояла раскрасневшаяся от мороза тетенька в меховом полушубке и с папкой в руках. Она тяжело дышала.
— Переверзевы тут? Тридцать шестая квартира?
— Да. Здравствуйте… — Егор хмуро смотрел на тетку, догадываясь о цели визита.
— Оплачивать свет будем? Или резать?
— Я могу оплатить часть…
— Оплачивайте, — кивнула тетка. — Но отключить все равно придется. У нас отчетный год заканчивается, если вас, должников, не трясти, так и будете резину тянуть до китайской Пасхи.
— У нас есть деньги, я зарплату жду, до конца недели поступит, сразу оплачу.
— Знаешь, что, парень? У меня ноги не казенные, по этажам пешком туда-сюда ходить. В пятницу короткий день, так что до вечера не оплатишь, будете хороводы под елкой в темноте водить, ясно? — Она обернулась к стоящему за спиной мастеру. — Руби нахрен, задрали!
— Ну будьте людьми! — взмолился Егор. — У меня мать больная лежит, ей уход нужен, лекарства. Я на трех работах… Зарплату четвертый месяц не платят! Вот-вот… Новый год же, праздник!
— Погодь! — сказала тетка мастеру, остановив его за плечо. Повернулась к Егору. — Послезавтра, Переверзев. У тебя два дня.
Горячо поблагодарив сотрудницу городской электросети, Егор долго растерянно сидел в прихожей, лихорадочно обдумывая варианты. Близких родственников никого не осталось: отцовские сами куковали где-то в глубинке, перебиваясь с хлеба на воду, а мать перестала общаться с родней, выйдя замуж за отца. Чем-то он им не понравился.
