«Ждем Инфекта и выдвигаемся. Только из школы», — ответил Краулер.
Пока превентивы не возродились, я должен кое-что сделать. Все это время я выжидал отката Алмазной кожи, чтобы выстоять под Сиянием алтаря. Настоящий Великий переносной алтарь имел втрое больший объем жизни, чем поддельный. Защиту магического покрова и купол снял Армагеддон, еще что-то повредили дистанционные атаки Оямы. Зажмурившись, я шагнул в зону поражения. Хватило шести отраженных тиков Сияния.
В грохоте взрыва я не услышал обращенных ко мне слов:
— …легат!
Посмотрев вверх, я увидел парящего надо мной Шазза. Выглядел он неважно даже для нежити, но уцелел. Внеуровневый Ояма, если б задержался, добил бы лича щелчком пальцев, но мастер безоружки ушел, а я не мог навредить своему.
Ответил я наугад:
— Но нет смерти в служении Чумному мору!
— Это он? — Лич указал скрюченным пальцем на осколки алтаря.
— Да. Не знаю, надолго ли, но все убитые неумирающие будут воскрешаться далеко отсюда.
— Это хорошо, — прошипел Шазз. — Мне нужно время, чтобы восстановить легион.
— Что с Дезнафаром?
— Будет восстановлен. Потребуется время и много энергии, но я сумел его сохранить. Мне придется отступить к оплоту, легат. Что будешь делать ты?
— Ядро мне кое-что поручило… — туманно ответил я. — Скажи, легат, почему ты не поднял никого из неумирающих?
— Такой задачи Ядро передо мной не ставило. К тому же неумирающие, встреченные мною сегодня, слабы. Слабее, чем любая местная живность. Я учту ошибки, допущенные сегодня. Возведу Чумной зиккурат и создам легион из пустынных тварей. Плоть разумных слишком хрупка. Впрочем, это не новость.
Закончив говорить, Шазз не прощаясь поплыл по воздуху к оплоту. Его немного пошатывало, но я видел тысячи тончайших струек энергии, что он вытягивал из трупов.
Превентивы оправятся и тоже учтут уроки первой битвы. Кроме них сюда направляются сто тысяч других игроков.
Священная война официально началась.
[1] Вокселы являются аналогами двумерных пикселей для трёхмерного пространства.
Глава 2. Без комментариев
Встретив парней у оплота Чумного мора, я глубинкой утащил их к месту битвы. Там мы нарвались на относительно небольшую группу, всего-то рыл сорок, мародеров, уже собиравших лут.
Видя такое дело, хомяк Перчик с жабой Пельмешкой (да, у нее тоже появилось имя!) устроили траурный плач, а Инфект, чуть не рыдая, с гитарой и горном наперевес едва ли не в одиночку рванул «бить гадов» и даже засуммонил на ходу огров-гладиаторов. Хорошо, Бомбовоз не дал барду наломать дров, раскрывшись, и остановил, пока мародеры были увлечены сбором лута.
