Наша беседа у ярко пылающего очага продолжалась полтора часа. Когда же она закончилась, я не мог удержаться от мысли, что во взаимоотношениях между нашими двумя странами произошли фундаментальные перемены. Нашей задачей на будущее стало закрепить и развить эти перемены. Перефразируя нашего поэта Роберта Фроста, можно сказать, что дорога нам предстояла неблизкая.
На обратном пути, пока мы взбирались вверх по склону, направляясь к залу заседаний, где все еще совещались наши советники, я сказал Горбачеву: «Послушайте, а вы ведь еще не были в Соединенных Штатах, не видели страну. Думаю, такая поездка вам бы понравилась. Почему бы нам не назначить вторую встречу будущим летом в США? Таким образом, я вас приглашаю». «Принимаю приглашение, — ответил Горбачев и почти тут же добавил: — Но ведь и вы не были в Советском Союзе». Я подтвердил его слова, и тогда Горбачев сказал: «Что ж, в таком случае наша третья встреча состоится в Москве. Приезжайте в СССР».
Настал мой черед произнести фразу: «Принимаю приглашение».
Члены моей команды не могли поверить происшедшему, когда я сообщил им о результатах беседы: мы договорились о двух последующих встречах. О таком согласии можно было только мечтать.
Мне понятна вся неоднозначность события, происшедшего в то утро под сумрачным женевским небом. Большую часть жизни я произносил речи о коммунистической угрозе, о той опасности, которую она несет Америке и всему свободному миру. Мои политические оппоненты даже обвиняли меня в военном подстрекательстве, называли «правофланговым экстремистом». В своих выступлениях я открыто называл Советский Союз «империей зла», и вдруг… Здесь, на переговорах с Кремлем, я первым делаю шаг навстречу советскому лидеру, протягиваю ему руку, встречаю улыбкой…
Нет, это нельзя было назвать внезапной переменой. Я оставался прежним, но изменился мир, и изменился явно к лучшему. Мы стояли в преддверии нового дня, и нам был дарован шанс сделать этот день лучше, безопаснее, счастливее как для живущих сейчас, так и для будущих поколений.
Без сомнения, сделать предстояло еще очень многое, но фундамент этого нового будущего мы заложили уже здесь, в Женеве.
Через два дня мы с Нэнси возвращались в Вашингтон, и во время полета я мысленно окинул взглядом тот путь, который привел меня на эту встречу в Женеву. Должен признаться, это был долгий, непростой путь из Диксона, небольшого городка в штате Иллинойс, и Давенпорта, штат Айова…
